Станция

Ветер Ксения

Выбирает охотников, инженеров реактора и администраторов, пытающихся угадать Её волю.

Отец уверен – у Элис есть шансы.

Летом их уроки заканчиваются засветло, и после седьмого класса одноклассники бегают

купаться к озеру или красть яблоки с восточных садов. Детей никогда не было много в деревне, оставляя место для мелких ссор, но не оставляя выбора – и Элис ходит с ними и остается сидеть на берегу.

С каждым годом она всё больше становится обычной– так думает она, как зараженный, должно быть, считает себя человеком. Он реже приходит с теплом.

Может, без него Элис молчит больше обычного. Может, меньше.

Ей нравится сидеть на берегу и не нравится опускаться в воду – неясным чувством тревоги, отсутствием границы между этим воздухом и тем – за оградой; но нравится, как играют на солнце блики, нравится чувство травы под ладонями и смех.

– Ты стала странной, – говорит Майк, садясь с ней рядом, и уточняет. – Страннее обычного.

Он знает, о чем говорит, но и не знает тоже – Элис все еще не может рассказать ему о зараженном или об олене. Больше, чем невозможным – тайной, которую она никак не может разгадать. Поражением, отсутствием смысла. Элис улыбается и качает головой, не отвечая.

Она уже решила – она непременно расскажет ему, как только поймет сама.

Слишком взрослая для детских фантазий, слишком умная для суеверий;

Вот-вот готовой раскрыться загадкой.

Становясь взрослее, она ждет зараженного только сильней.

***

В первый раз мать берет её с собой на Станцию в шестнадцатый день рождения – раньше, чем большинство оказывается в её стенах, и позже, чем некоторые работники Станции показывают её изнутри своим детям – в классе Элис уже двое были на Станции до неё. Мать не спешила, оттягивая, как обязательную, лишающую детства необходимость; отец не торопил – отсутствием спешки там, где ты не волен выбирать. Некоторые работники приводят своих детей на Станцию, едва те учатся соблюдать приличия в её стенах – молчать, кланяться и повторять ритуалы за взрослыми; Станция знает все и не требует от детей абсолютно верных движений.

Станция их щадит, и взрослые надеются, что та привыкнет к ним, принимая уже своими.

Будущими работниками, обслуживающими сами жизнь.

Иногда это действительно работает, и Станция дарит некоторым из них игрушки – те ждут в детских кроватях, когда взрослые возвращаются с ними из сада; необычные, каких не делают в деревне – коробки на четырех колесах, диковинные домики, башни и животные, каких нет в энциклопедиях –длинношеие ящерицы и крылатые однорогие козы.

Конец ознакомительного фрагмента.