Станешь моей победой
Шрифт:
Ты только не исчезай…
Со звонком захожу в аудиторию и сажусь за парту. Игнорируя взгляды одногруппников, открываю тетрадь и принимаюсь записывать тему занятия. Вот только Машка, желая быть в курсе всех событий, тут же принялась расспрашивать меня об отношениях с Савельевым. Но мне не хотелось с кем-либо их обсуждать, даже с подругой. Это же только наше. Личное. Интимное. А значит — никому-никому.
Но время занятий сосредоточиться так и не удается, потому как я все время думаю о Мироне. Последняя страница в тетради изрисована сердечками
На несколько секунд подвисаю на фотографии Мирона в телефоне и переименовываю его обратно, так, как он записал себя в моей телефонной книжке. «Чемпион».
С этого все началось. Пусть также продолжается.
Всегда. До бесконечности.
— Ань, идем на обед? — зовет меня Мартынова. — Девчонки уже в столовой, очередь нам заняли.
— Идите без меня. Мне нужно ненадолго убежать. Но если успею, присоединюсь к вам, — закинув тетрадь в рюкзак, быстро покидаю аудиторию. — Как освобожусь, напишу тебе, хорошо?
— Хорошо-хорошо. Не торопись! И… Привет своим делам передавай! — по-доброму подшучивает надо мной Мария и игриво подмигивает. Лиса!
Не знаю, почему для встречи Савельев выбрал именно библиотеку, но от волнения меня уже всю трясет, а ладони становятся невероятно влажными. Уверена, он не сделает мне ничего плохого, но неизвестность всегда же пугает.
Чтобы не поддаваться панике, пытаюсь переключиться и принимаюсь считать керамогранитные клетки на полу, выложенные в шахматном порядке. Черная, белая… Черная… И снова белая… На каждый мой шаг приходится два квадрата. А на расстояние от аудитории до библиотеки их понадобилось ровно сто шестьдесят штук.
— Наконец-то ты пришла, моя Аня, — ласково говорит Мир, встречая меня у самой двери библиотеки. Крепко обнимая, целует в макушку и слегка покачивается. — Время тянулось бесконечно. Я, блин, хочу видеть тебя каждую секунду, — и смотрит на меня так, как будто я драгоценность, которую ему подарили. Это слишком приятно.
Ну как можно быть таким милым и в то же время мужественным? В Мироне столько света и легкости, удивительно, что я раньше этого не замечала. Он добрый. Замечательный. Очень-очень хороший.
— Я тоже скучала. Честно, — рядом с ним хочется стать другой. Лучшей версией самой себя.
Мир приподнимает уголки губ и, отступив на шаг, внимательно смотрит на меня. Слегка щурится.
— Закрой глаза, — выдвигает просьбу Савельев. Я же теряюсь. Но совсем чуть-чуть. Наверное, постепенно привыкаю к тому, что порой Мирон выдает нечто безумное. И, облизнув пересохшие губы, подчиняюсь — опускаю веки. — Закрыла? Точно? Не подсматриваешь?
— Мирон, зачем это? — мне кажется, он сам балдеет от того, что сейчас происходит.
— Не бухти, Тихоня, а то я прямо сейчас тебя съем! — чмокнув меня в губы, правда с закрытыми глазами я этого не ожидала и слегка дернулась, приобнимает за талию. —
Несколько минут стою неподвижно. Слышу шорох, тяжелый топот и глубокое дыхание Мирона. Где-то что-то стучит, скрипит и брякает. Жуть как хотелось увидеть, что же вокруг происходит. Но я обещала дождаться следующей команды.
Когда мы вошли в библиотеку, в нос ударил запах старой литературы и пыльных книг. А сейчас пахнет по-другому. В воздухе витают приятные нотки корицы, а еще свежей выпечки. Желудок сразу дал о себе знать.
— Так… Я почти закончил, — говорит Мирон. Он подходит со спины и закрывает мои глаза ладонью. — На счет три открывай. Один… Два… Три…
Взмах ресниц. Рваный вздох. Слезы на глазах. Неописуемый восторг.
— Мирон, это… Это…
Я не могу подобрать слов. Просто стою с открытым ртом и от шока даже не шевелюсь. Сердце тут же принимается бить все рекорды, и мне приходится часто-часто моргать, чтобы не расплакаться. Эмоции бьют с невероятной силой. Как с ними справиться?
Весь зал библиотеки украшен воздушными шарами. Белые, розовые, нежно-персиковые… На полу — лепестки роз. А в самом центре стоит накрытый стол. И если приглядеться, то можно увидеть на нем красивый чайничек с какими-то травами и несколько видов булочек и пирожных. Это довольно неожиданно. Еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Я на седьмом небе от счастья и не могу поверить, что это происходит со мной.
— Тебе нравится? — несмело спрашивает Мир, протягивая мне небольшую коробку с красным бантиком.
— Нравится? Да это же как в самой лучшей сказке! С-с-с… Спасибо! — задыхаюсь от восторга.
Я приятно удивлена и смущена одновременно. Меня переполняют чувства… эмоции. Да все сразу! И я просто набираю высоту, обретая невероятную силу. А потом парю. Парю над облаками. Высоко-высоко…
— Ты… ты… — не могу подобрать нужных слов. Смотрю на Савельева и понимаю, как мне с ним повезло. Кажется, я правда ему нравлюсь. — Ты самый лучший, знаешь? — и, приподнимаясь на носочки, тянусь к его губам.
Обнимаю Мирона за шею, прижимаюсь к нему всем телом. И каждый наш поцелуй, словно вспышка, выстрел в самое сердце. Не сдерживаясь, целую с такой страстью, на которую только способна, вкладываю все то, что накопилось у меня в душе.
— Если я лучший, то ты… То ты — моя особенная! — говорит тихо Мир, но каждое его слово подобно раскату грома.
Я ожидаемо смущаюсь, краснея. Вижу блеск в глазах Мирона и снова плыву.
Взявшись за руки, идем к столу. И теперь я понимаю, чем это так вкусно пахнет — мои любимые французские булочки и пирожные с корицей. Такие вкусности мне каждый раз готовит бабуля, когда я приезжаю к ней погостить.