Становление трейдера. Часть 2

Гаевский Валерий Анатольевич

В течении всего лета цена на чеки колебалась от шести тысяч рублей до восьми тысячи, и больше не поднималась к тринадцати тысячам рублей. Боб не выдержал и продал свой пакет в размере семисот чеков, по восемь тысяч рублей штука, не дождавшихся своих вожделенных двадцати тысяч.

Владимир с Бобом, кроме ваучеров, стали заниматься еще валютой, покупаю доллары или дойч марку на бирже и продавая их у «обменников». Работа была доходная, но очень опасная, потому что около обменных пунктов валюты, крутились, откровенно уголовные элементы. Однажды у Владимира, около обменного пункта, цыганская девочка в возрасте десяти лет, вырвала у него сто долларов и скрылась в подворотни старого дома. Преследуя ее, Владимир, столкнулся с группой цыган, которые вылезли из всех щелей этого дома (как тараканы), и с криками, размахивая палками поперли на него. Ему пришлось ретироваться. Как -то раз возвращаясь домой, после торгов на бирже,

а Владимир тогда жил на проезде Серебрякова, станция метро «Ботанический сад». На него в сумерках из кустов, не далеко от его дома, выскочили двое здоровенных парней, со словами, -«Стой, разговор есть». Владимир бросился бежать. На пересеку ему кинулся третий, Владимир не растерялся, в руке у него был уже зажат газовый баллон (Владимир его купил сразу, после нападения на Боба и всегда носил с собой). Когда они сблизились, и третий (грабитель, так считал Владимир) протянул к нему руки, он резанул его ядовитой струей в открытые глаза. Владимир еще заметил, что у парня были белесые ресницы и брови. «Бляяяя» -завыл малый, получив газовую струю в рожу, и начав кружиться как волчок, одновременно сдирая с кустов листья и прикладывая их к лицу. «Бляяя…, ничего не вижу …», – дальше Владимир, не стал вслушиваться в матерные слова, а прибавил ходу и через пять минут ввалился в свою квартиру на четырнадцатом этаже. Его всего трясло, через две минуты его вырвала, и он без сил повалился на кровать, радуясь тому, что его жена с сыном были на даче, « а то перепугал бы их до смерти своим видом и поведением», – рассуждал Шацкий, потихоньку приходя в себя.

После этого случая Владимир купил еще два баллона. Один баллон был с перцовым наполнителем, а другой, со слезоточивым газом. Он удвоил бдительность и свое внимание к окружающим, как на бирже, так и у «обменников», и по дороге домой. Притом теперь он не сразу ехал домой, а гулял минут двадцать по улице или в метро, как Штирлиц, отрываясь, как он думал, от «хвоста».

В поездки они с Бобом больше не ездили, поскольку эти поездки потеряли смысл, цена на чеки в крупных городах страны была такая же как в Москве. Табачные дилеры, не хотели им продавать за дешево ваучеры, -«заявив им, что они теперь сами будут торговать чеками на бирже». И Владимиру теперь приходилось крутиться одному, в основном бегая по Московским вокзалам, скупая ваучеры в ларьках и палатках, расположенные в этих местах. В среднем, ему удавалась покупать от сорока до пятидесяти ваучеров по цене ниже шести тысяч рублей за штуку. Это приносила ему прибыль от двадцати до тридцати долларов в день. В целом он был доволен своей деятельностью, но скупка чеков изо дня в день падала. Ближе к осени, купить в привокзальных ларьках тридцать ваучеров стало не реально. Уже и пяти долларам в день Владимир был рад. Главное, – убеждал он себя, – не терять динамику».

Александр, в этот период, вообще отошел от покупки- продажи ваучеров. На него было совершенно второе нападение, когда он возвращался домой с биржи. В этот раз его сильно избили, разбив лицо в кровь и повредив челюсть. Денег у него было украдено в сумме миллиона рублей, что было по курсу, где-то девятьсот долларов.

– Что же ты не воспользовался газовым баллоном, – спрашивал его в сердцах, Владимир, – у тебя же он всегда с собой?

–Шацкий, ты видать очень умный…, как можно воспользоваться баллоном, если на тебя в подъезде напали сразу несколько человек и повалив на пол начинают бить ногами в лицо…

–Они что, тебя ждали уже в подъезде или зашли за тобой в подъезд?

– Уже ждали, – тяжело вздохнув, ответил Боб, держась рукой за свою вспухшую челюсть.

– А вот как… значит, эти уроды тоже меняют свою тактику, сначала отслеживают, сразу не нападают, а потом устраивают засаду.

– Я временно ваучерами заниматься не буду, – опять тяжело вздохнув, сказал Александр, – а то в третий раз чувствую, убьют. – Отдохну пока, может чем ни будь еще займусь или что ни будь придумаю, звони Володя, что и как, телефон мой домашний знаешь…

И Владимир остался один в этом не простом мире спекуляции ваучерами, в жесткий период перехода России к капитализму и первоначальному накопления капитала.

Теперь работа Владимира заключалась в том, что он к обеду приезжал на привокзальную площадь Белорусского вокзала и начинал обходить палатки, спрашивая у продавцов ваучеры. Таких мест по скупки ваучеров у него было четыре. Белорусский вокзал, Киевский вокзал, а иногда это был, либо Курский вокзал, либо метро «Петровско- Разумовская, к тому времени, у метро организовался стихийный вещевой рынок, ну и Владимир, среди толкающей публики, спрашивал чеки. Работа была нервная и потная. Владимиру приходилось рассчитываться за ваучеры прямо на улице, притом иногда в окружении нескольких человек, которых он убедил продать свои ваучеры. Покупка чеков в ларьках на привокзальных площадях

была более цивилизованная, там Владимир мог сразу купить десять, а то и двадцать чеков за раз, из одних рук, притом его часто приглашали зайти в палатку, потому что уже знали в лицо. А здесь на рынке…, в суматохе, в толкотне, иногда под дождем, Владимир покупал один, два, может иногда ему удавалась купить пять чеков, но в целом скупка ваучеров на рынке была очень опасная. Вот ваучер, Владимир покупает его у не знакомого человека, вот деньги, все на глазах людей, все кругом видят, чем он занимается. Но тем не менее, Владимир больше любил покупать чеки на рынке рядом со станции «Петровско-Разумовская», чем в ларьках при вокзалах. Причина крылась в том, что торговцы в палатках были осведомлены о ценах ваучерами на бирже, в то время как продавцы на рынке понятия не имели, сколько стоит чек на сегодняшний день, поэтому Владимиру было легче манипулировать с этой группой продавцов. Если цена на бирже была семь тысяч пятьсот рублей за ваучер, а в палатках отдавали за семь тысяч, то на рынке можно было купить чек от шести тысяч рублей, и даже ниже.

Наступила осень. Московская дождливая осень. С низкими серами тучами, медленно проплывающими над головой, время от времени прыскающие на тебя водой, как из пульверизатора, холодными струйками дождя. Владимир к этому времени имел капитал более пяти тысяч долларов и каждый день продолжал мотаться, по вокзалам и рынкам с целью покупки ваучеров. Валютой он почти не занимался, так как цена доллара в этот период начала даже снижаться, а к осени стабилизировалась на уровне тысяча двести рублей за один американский рубль. Владимир, хоть и был доволен своим результатам, но себя корил, -«Вот, работаю с утра до вечера, как последний феллах ( крестьянин в арабских странах)… , нет, чтобы два года назад, когда миллион рублей был у меня в кармане, валюты накупить и затаиться…, а в место этого, каких то накупил мудовых мест, на дурацких биржах. Два года назад доллар стоил где-то пятьдесят рублей. И я мог иметь, не напрягаясь, не подставляя себя под удары бандитов, двадцать тысяч долларов! Да во истину говорится, кому Бог дает, а дурак не берет».

Телефонный звонок, вывел Владимира из раздумья.

–Привет Шацкий, – это был Александр. – Как дела?

– Голова еще цела…, и верхняя и нижняя…

– Все по рынкам бегаешь…?

– Саш, а что прикажешь делать, семью надо кормить.

–Ну и сколько у тебя сейчас в день получается …?

–Когда, как. Но в среднем, долларов десять вытягиваю.

– Это значит, в месяц триста грина берешь…, так?

–Нет, триста не получается. Долларов двести-двести пятьдесят.

– Значит двести долларов и такие риски, на хрен тебе такая работа нужна…

– А у тебя что, Боб, есть другая идея? – ехидно спросил Владимир.

– Значит, слушай меня внимательно. На днях, я положил три тысячи долларов в «Русский дом Селенга» под триста процентов годовых! Представляешь? Это двадцать пять процентов в месяц…

– Сколько же это получается, – никак не мог сообразить Владимир, из-за охватившего его возбуждения.

– Семьсот пятьдесят американских рублей в месяц! И никакой тебе беготни… И самое главное, никаких тебе бандитов.

–Что-то процент ломовой…, а кинуть не могут?

– Наверное, могут. Мы же в какой с тобой стране живем?

– В дикой…

–Правильно, Вова. – Поэтому я сейчас занимаюсь тем, что нахожу различные компании, которые очень высокие проценты платят, приезжаю к ним, смотрю их учредительные документы…

– И что?

– Вот нашел «Русский дом Селенга», положил туда деньги. Но только на один месяц, а потом… Потом Шацкий, я свои деньги переброшу в компанию «Роника», там тоже не слабый процент, а потом в «Тандем», и так буду двигаться, маневрируя свои средствами и тасуя компании. – Я здесь на досуге подсчитал, что если я начну шевелиться всеми своими деньгами и, мне удастся взято за год триста процентов, то через год у меня будет двадцать пять тысяч американских рублей!

–А ты в этой, как ее «Селинге», в любой момент деньги можешь забрать или надо там твердо держать, три, четыре, шесть месяцев… год?

– В «Селинге», вообще фантастика, можно положить бабло, на один день…

–Класс! Саш, это просто Эльдорадо, ты мне открыл сейчас глаза.

– Ну, тогда узнай, где у тебя ближайшее отделение «Русского дома…» и закидывай туда деньги, но только не всю сумму, и на короткий промежуток… – Все звони, как и что.

Владимир, после звонка Александра, тут же взял калькулятор в руку и начал считать. У него получалось, что если он положит в «Селенгу», даже, половина своей суммы, то за месяц получит шестьсот пятьдесят долларов! «Ух, какие бабки рядом валяются, только бери. А я напрягаюсь на этих вонючих рынках, вокзалах, каждый день себя подвергаю риску. Все решено, с завтрашнего дня начинаю заниматься по схеме Боба».