Становление
Шрифт:
— Это как?
— У нас с Владом есть своеобразный девиз и клятва, которую мы говорим другу-другу вот уже шесть веков.
— Что это такое?
— Помнишь слова, что мы говорили друг другу во время наших клятв?
— Что-то про то, что твоя душа — это его душа, а его душа — это твоя душа, и что вы найдёте друг друга сквозь множество жизней?
— Ведь моя душа принадлежит тебе, как и твоя мне. И даже сквозь прожитые жизни и века я найду тебя и подарю тебе вновь свою любовь. Наша клятва звучит так — голос Стефани сорвался, а из ее больших глаз потекли слёзы — Эти слова Стефания говорила Владу. Эти слова он твердил все время, что держал ее изуродованное и окровавленное тело в своих руках когда-то давно. Эти слова он твердил во время того, как Лилит пыталась вернуть душу Стефании назад. И эти слова стали пророческими и подарили нам второй шанс.
— Так в чем их смысл?
— Смысл в том, что наши души действительно принадлежат друг другу. Люцифер, когда заключал сделку с Владом, не знал, что у его души уже был владелец.
— Этим владельцем была ты?
— А моей душой владел он. Ведьма поменяла нас местами, когда Влад, не переставая, твердил эти строки во время обряда возвращения Стефании к жизни. Этот факт не дал Владу стать демоном и бездушным слугой Люцифера. Он стал новым видом, который человечество прозвало вампирами. Он был своеобразным гибридом человека и демона, но с некоторой частью души внутри себя.
— Так вампиры имеют душу?
— Имеют. И в этом отличие демонов от вампиров, родоначальником которых был Влад.
— Это же обезуметь можно. Все это пережить.
— Как видишь, мы это пережили и теперь обрели свой покой и даже почти не сошли с ума — Стефани еле заметно засмеялась, усмехаясь собственной иронией.
— Так что случилось с Владом? Когда и почему он потерял память? Мне казалось, что когда я с ним общалась в Нью-Йорке впервые, он был в себе.
— Ты права. Тогда он ещё был вампиром и был Владом Дракулой — вновь голос Стефани дрогнул и по ее щекам потекли новые потоки слёз — А затем, мой отец решил убить его и тем самым разрушить наше счастье. 7
7
«Лунное затмение. Новолуние» книга третья.
— Твой отец? Зачем ему это?
— Затем, что он был одержимым маньяком, убивавшим все сверхъестественное на своём пути.
— Он был каким-то охотником на нечисть?
— Мой отец им и был. И не думай, что он напоминал братьев Винчестеров из сериала. Он был настоящим маньяком и убийцей. Он стал убивать обычных людей, чтоб выманить Влада, что он, в итоге, и сделал.
— Но как я понимаю, Влад смог избежать беды и не попасться на эти провокации.
— Не совсем — Стефани накрыла дрожь, и ее тело стало содрогаться в сильной тряске — Мой отец захватил Влада и его помощницу Грету. Я нашла его еле живого в логове отца, где он уже поджидал меня.
— Зачем отец тебя ждал? Что он хотел от тебя?
— Он хотел убить Влада. А для этого ему нужно было убить его душу, то есть меня.
— Господи! — я громко вскрикнула, прикрыв рот руками — Твой отец хотел тебя убить?
— Он меня убил — Стефани накрыла новая волна дрожи, а ее лицо было все в слезах — Он прорезал мне живот огромным кинжалом и убил меня.
— ЧТО? — я тоже задрожала, совершено ошеломлённая услышанной историей — Как это понимать?
— Так и понимай. Отец убил меня, и я умерла у Влада на руках. Он решился обратить меня и не дать, тем самым, мне умереть снова.
— Но ты… Ты же человек!
— Я им стала прошлой весной. Но полгода я была вампиром и довольно жестоким, скажу я тебе.
— Подожди. Ты была кровожадным вампиром? Когда?
— С ноября по апрель. Я отдалась этой кровавой эйфории, и меня накрыло одно желание — почувствовать вкус крови и забыть обо всем пережитом мною ужасе.
— Так кровь была своеобразным наркотиком для тебя?
— Она для любого вампира наркотик, причем самый сильнейший из всех. Без должного контроля ты становишься просто бесконтрольной и бесчувственной машиной для убийств.
— Это в тот момент ты встретилась с Сэмом на студии? Он смотрел на тебя с таким страхом и опаской в глазах, что я не могла понять его реакции.
— Я тогда была совершенно не в себе и потеряла контроль над собой. Я сбежала от Влада и его контроля, сделав себе новые документы на имя Элеонора Веласко. Я приехала сюда, в Лос-Анджелес, зная, что лучше всего скрыться на виду у всех. Город актёров, что может быть лучше для подобной цели? Я дала идею для фильма о нас с Владом одной девчонке, чтоб она продала ее режиссёру. В итоге, мою идею приняли, а мой сценарий понравился режиссёру. Он стал снимать картину, и я даже пыталась вникать в съёмки, когда мне что-то не нравилось в съемочном процессе.
— Вот откуда Сэм знал тебя и откуда здесь взялся Дэмиан. Он искал тебя, и наткнулся на фильм о вас.
— Видимо, так все и было. Но Влад не должен ничего этого узнать. Прошу тебя, сохрани все это в тайне.
— Я обещаю тебе молчать. Но, Стефани, что было дальше? Как все-таки вы оба выжили?
— Как я сказала ранее, я жила здесь в своё удовольствие. Тот клуб, что ты сегодня показывала, стал моим любимым местом для развлечений, где Влад меня нашёл в самом нестабильном и ужасном виде, в котором я могла быть.
— Вот оно что. Теперь понятно, почему ты так смотрела на это здание и почему отказалась туда идти.
— Да… — глаза Стефани были полны вины и сожаления, что я сразу же заметила в ее взгляде — Этот клуб считается вампирским, и там, вроде как, собираются сливки тёмного общества. Я там неплохо обосновалась, прикрываясь везде Владом и угрожая его расправой над теми, кто пытался мне мешать.
— Довольно жестоко с твоей стороны.
— Тогда у меня не было ни морали, ни принципов, и никаких человеческих чувств. Была лишь жажда крови и желание снова и снова ощущать эту эйфорию.
— Так что с тобою произошло дальше?
— Дальше, в клубе я вижу фигуру Влада, который был сильно зол, и от него шла неимоверная энергия. Все вампиры тогда шарахались от него, как от огня — глаза Стефани почему-то сверкнули, а на лице появилась лёгкая улыбка — Но знаешь что? В таком виде он был неимоверно притягателен и просто до невозможного сексуален. Я тогда была готова отдать все, чтоб наброситься на него здесь и сейчас.
— Да ладно? Профессор и в таком амплуа? Даже сложно представить это.