Становление
Шрифт:
— Если мы об этом договорились, то поведаю вам, Михаил Михайлович, и добрые вести, — Александр Куракин лукаво улыбнулся. — Про свое назначение вы уже знаете, но вот при решении, куда именно вас отправить была внесена и моя лепта, ходатайствовал, знаете ли.
Князь ухмылялся, чинно допивал лимонад и нисколько не спешил продолжать разговор. Заинтриговать у Куракина не удалось, слишком мало вводных данных он предоставил. Ну, Нижний Новгород отправляют. Может, меня хотели отправить в Иркутск? Спасибо, что не туда, но и я отрабатываю свою часть взаимовыгодного сотрудничества. Впрочем, и в Иркутске нашел бы занятие. Там штаб-квартиры американских промысловиков.
— Вы будете товарищем генерал-губернатора
А слона-то я и не заметил. Теперь меда в бочке становится намного больше дегтя. Правда, я придерживаюсь такого принципа, что, если в бочке меда появляется ложка вонючей субстанции, то все содержимое этой бочки превращается в ту самую субстанцию. Однако, добиться благосклонности Вяземского и, конечно, Екатерины Андреевны становится задачей чуть менее сложной.
— Как видите, Михаил Михайлович, я помогаю вам с более удачным назначением. Иначе вы бы отправились в Пермь. А Нижний Новгород, согласитесь, сие неплохо, особливо, когда город украшен вашей музой Екатериной Андреевной, — усмехнулся Куракин, после резко посерьезнел. — Есть третье, в чем я рассчитываю на вашу помощь…
Император, наверное, и вправду решил политически утопить Куракиных. Алексея свет Борисовича назначают директором Ассигнационного банка. Кого? Я, как никто иной, знаю, на что способен мой покровитель. Работу в юридической сфере он еще как-то тянет, то банковским работником быть не может. Он, несомненно, запорет службу, и тогда весь род Куракиных пойдет по наклонной, лишившись одной из важных опор.
Я взял продолжительную паузу. Нужно было подумать, кого порекомендовать в помощь Куракину, дабы тот не провалился по службе. Мало даже найти человека. Как ни странно, но грамотные финансисты в России есть, сложнее договориться о переводе такого человека. Во время составления и проведения финансовой реформы мне приходилось сталкиваться с некоторыми людьми, готовыми воспринимать передовые идеи в финансовой области. Были те лица, которым я давал на изучение свои разработки в этой сфере и пояснял сущность новых терминов, определяющих уже существующие явления. Так что в казначействе никого не удивишь словом «инфляция», «дефляция», «деноминация» и тому подобное.
И тут меня осенило…
— Я знаю, кто способен помочь вашему делу, при этом оставаться еще и благодарным. Мало того, его дядюшка важный человек, — я усмехнулся.
Теперь была моя очередь держать театральную паузу, даже не взирая на то, что разговариваю с князем. Дело в том, что кандидатура Голубцова Федора Александровича была просто идеальной для помощи Алексею Куракину, к примеру, в должности товарища директора Ассигнационного банка.
Я имел в виду племянника самого государственного казначея Алексея Ивановича Васильева, моего последнего начальника и, смею надеяться, приятеля. Дело в том, что Васильев был, может, и слишком честным человеком. Он отказывался продвигать по служебной линии будь кого из родственников или по блату. Все знали, что к государственному казначею не стоит обращаться, если нужно продвинуть карьеру родственника. Ну, ладно бы бездарностей одергивал, так его племянник, сын сестры, Анны Ивановны, весьма разумный и образованный человек. Благодаря всем знакомствам, возможно, и при минимальном участии дяди, Федор Иванович Голубцов занимал незначительную должность в Сенате. Между тем, Голубцов — один из лучших, на мой взгляд, финансистов
— Благодарю за совет, уверен, что с господином Васильевым, как и с его племянником, мы сможем договориться, не утруждая вас, Михаил Михайлович, — сказал Куракин, а я лишь улыбнулся и развел руками.
Как там в народной мудрости про бабу, которая с возу слазит? Вот и мне, чем меньше хлопот, тем больше времени и возможности для решения собственных проблем.
— Могу некоторые вести преподнести. Зная вас, вы способны воспользоваться грядущими изменениями. Государь намерен рассмотреть вопрос о запрете продажи крестьян без земли. Как вы понимаете, станет сложно покупать крепостных, — сказал заговорщицким тоном Куракин.
А вот это новость, так новость! У меня были серьезные планы на то, чтобы покупать крестьян и не только для собственных нужд, но и засылать их в Русскую Америку. В иной реальности форт Росс, к примеру, был не столько русским, сколько алеутским. Не хватало людей. А какой из алеута хлебопашец? Тут из русского так себе крестьянин, работает без лени, но по старинке. Алеуты же собиратели, но больше охотники. А что, если крестьянам нарезать калифорнийской землицы? Уверен, что толк был бы. А нынче и крестьян будет негде брать.
Так что пока инсайдерская информация таковой и является, нужно срочно провести экспансию на рынке рабов… крестьян. Как бы это не было противно для человека из будущего. А еще можно прикупить имение под Нижним Новгородом, куда и селить такие вот приобретения.
Деньги есть, я уже догадываюсь о том, что Военторг сработал очень удачно. Приходилось задействовать все ресурсы, даже мутных личностей, чтобы продавать кучи разного добра, привезенного с Кавказа.
Ну, а на десерт нашего общения обсудили успехи компаний, прежде всего, того самого нашумевшего Военторга. С лесопереработкой мы все-таки немного опоздали и успели только подготовить чуть больше тысячи дубов на вертикальную сушку. Это не много, всего с небольшим запасом на строительство одного линейного корабля. Чтобы начать получать серьезную прибыль необходимы объемы раз в пятьдесят большие и не только дуб пригодится.
— Александр Борисович, вы же видите, насколько важна военная подготовка в Военторге. Мы, вернее, ваш удивительный и смышленый управляющий господин Ложкарь набирает инвалидов, что уже прошли школу войны. Так отчего же нам не готовить своих обозников и охрану, кабы отпор дали любому супостату? — сделал я предложение Куракину после того, как мы вместе с ним бегло пролистали предварительный отчет Военторга.
Даже на вскидку выходило, что казачьи части, нанятые нами для охраны обошлись дороже, чем годовая подготовка более двухсот человек на обустроенной базе. При этом мы можем вложить этим охранникам такие знания, что они не только повысят свою боевую подготовку, но смогут заниматься и торговлей и даже разведывательной деятельностью. Об этом, может, только без упоминания о разведке, я и рассказал князю.
— Что ж, Михаил Михайлович, займитесь этим. У вас же есть люди, способные стать наставниками для таких молодцов, чтобы и торговали, и воевали, — отвечал на мое предложение Куракин, показывая, что немало осведомлен о моих делах, и том, что у меня есть небольшая база в Охтынской слободе, князь знает.
Военторг заработал больше, чем я от этого проекта ожидал. Уже то, что получилось разграбить дворец дербенского хана, принесло до миллиона рублей. В целом же управляющий Военторгом Захар Иванович Ложкарь располагает более, чем полуторамиллионным оборотом, занимаясь сейчас скупкой некоторой недвижимости в регионе, как и строительством в Георгиевском и в Моздоке. Чистая прибыль, за вычетом всех расходов, в том числе и на оплату труда, взятки, составила более восьмисот тысяч рублей. Моих денег в этом чуть меньше ста восьмидесяти тысяч. Колоссальные суммы.