Старая Москва: 1890–1940 годы
Шрифт:
Однако в этом доме обитали фигуры не менее зловещие, чем Фагот или Азазелло. Племянник бывшего владельца дома, Давид Садукович, состоял в партии левых эсеров, а его сестра Анна за участие в «Боевой организации» оказалась на каторге, в печально известных Нерчинских рудниках. В 1918 году накануне покушения на Ленина в их квартире жила Фанни Каплан.
А вот ещё один интересный адрес на Большой Садовой – дом № 4. В своих дневниковых записях от 1961 года последняя жена Булгакова утверждает, что жили они с Евгением Шиловским «на Большой Садовой, угол Малой Бронной, в особнячке, видевшем Наполеона». Однако угловой дом был построен в 1903 году для Страстного монастыря. Можно предположить, что в 1929 году, когда бурно развивался роман Елены Сергеевны с Булгаковым, она вместе с сестрой и мужем, красным генералом, жила рядом, в бывшем особняке известного архитектора Франца (Фёдора) Шехтеля, построенном всего лишь за двадцать лет до этих событий и принадлежавшем при советской власти военному ведомству. В квартире № 2 обитали тогда Шиловские, а в квартире № 1 – комкор Роберт Эйдеман. Впрочем, справочник «Вся Москва» за 1930 год сообщает, что Эйдеман и Шиловские жили в доме № 3 – этот дом, где до революции жили Арсеньевы, больше подходит под описание из дневников Елены Сергеевны, хотя и
1899 г. Вид с купола цирка Никитиных на окрестности Большой Садовой. В саду «Аквариум» запускают воздушный шар
1929 г. Вид на Большую Садовую зимой
1900-е гг. Дом Ильи Пигита. На заднем плане – церковь святого Ермолая поблизости от Большого Козихинского переулка
< image l:href="#"/>1920 г. В бывшем доме Пигита разместилась Рабкоммуна
1933 г. Справа – бывший дом Пигита.
1920-е гг. Церковь святого Ермолая
1910-е гг. Дом Франца Шехтеля близ Малой Бронной
1905 г. Аптека Рубановского на углу Большой Садовой и Владимиро-Долгоруковской улицы, бывшей Живодёрки
1935 г. Вид на Большую Садовую со стороны Триумфальной площади. Исчезли палисадники, но трамваи ещё ходят.
1938 г. Большая Садовая после реконструкции. Слева – сад «Аквариум».
Козиха
Когда-то обширная болотистая местность между нынешними Тверской улицей, Тверским бульваром, Малой Никитской и Большой Садовой называлась Козьим болотом. Однако после того как это место для своей резиденции выбрал патриарх Иоаким, болота были осушены, для разведения рыбы к патриаршему столу вырыли три пруда, впоследствии названные Патриаршими, и эта местность стала называться Патриаршей слободой. Впрочем, москвичи предпочитали другое название – Козиха. Так появились на карте Москвы Большой и Малый Козихинские переулки. В самом конце Большого Козихинского переулка, у Большой Садовой располагалась церковь святого Ермолая, основанная в 1610 году патриархом Гермогеном в память о христианском мученике, иерее Никомидийской церкви в области Винифия на берегу Мраморного моря, близ нынешнего города Исмит. Имя Ермолая связано с тем временем, когда в Римской империи завершилась эпоха мирного сосуществования языческой и христианской церквей – было это в конце правления императора Диоклетиана. Случившиеся один за другим два пожара в императорском дворце стали поводом для обвинения христиан в покушении на власть. Прямые гонения начались в Никомидии с разрушения христианской цер-кви и убийства беззащитных проповедников. Легенда гласит, что священник Ермолай чудом уцелел после сожжения Никомидийской церкви. Свои тайные проповеди с изложением основ веры он продолжал и в пору тяжких гонений на христиан. Но вскоре монах был пойман, предстал перед судом язычников и был казнён. По имени этой церкви был назван Ермолаевский переулок. Многим поклонникам творчества Булгаков это название знакомо, поскольку перекрёсток Ермолаевского переулка и Малой Бронной улицы стал местом действия первых глав романа «Мастер и Маргарита». А в 1902 году здесь был построен доходный дом для грузинского князя Александра Сидамон-Эристова – № 31/13 по Малой Бронной. Этот князь вторым браком был женат на Вере Петровне Шабельской, дочери богатого землевладельца из Харьковской губернии. Сёстры Вера и Наталья занимались изучением и коллекционированием памятников церковного древнерусского шитья. Этим увлечением сёстры были обязаны своей матери, Наталье Леонидовне, которая после смерти мужа жила рядом, напротив дома Сидамон-Эристова. Материалы из коллекции Шабельских не раз демонстрировались на выставках в Европе, в частности, были представлены на Всемирной выставке в Париже в 1900 году.
Недалеко от церкви святого Ермолая в 1912 году начали возводить комплекс зданий по заказу Анны Александровны
В Трёхпрудном переулке, недалеко от Ермолаевского, выделяется своими изысканными формами фасад дома № 9, построенного по проекту Шехтеля для скоропечатни Левенсона, одной из лучших российских типографий тех времён. Стоит обратить внимание на этом дом, поскольку неподалёку, в одноэтажном домике № 8 жила семья великой русской поэтессы Марины Ивановны Цветаевой. Её отец, Иван Владимирович Цветаев, был инициатором создания и первым директором Музея изящных искусств имени императора Александра III при Московском университете. В 1894 году, на первом съезде русских художников и любителей художеств, созванном по случаю дарения Москве картинной галереи братьев Третьяковых, Цветаев произнёс речь, в которой призвал к созданию нового музея изящных искусств в Москве. По инициативе профессора был объявлен конкурс на лучший проект музея. В 1897 году Цветаев познакомился с фабрикантом Юрием Степановичем Нечаевым-Мальцевым, который стал главным финансовым покровителем музея. В августе 1899 года состоялась торжественная закладка здания на Волхонке, а 31 мая 1912 года Музей изящных искусств был открыт для посетителей. Трёхпрудный переулок примечателен и тем, что первый сборник стихов Марины Цветаевой был напечатан в 1910 году именно здесь, в скоропечатне Левенсона. Юная, никому не известная поэтесса первую книгу опубликовала на собственные деньги, точнее на деньги своего отца.
1900-е гг. Типография Левенсона в Трёхпрудном переулке
В 90-х годах XIX века ни один издатель не рискнул печатать и рассказы Максима Горького – среди литературных критиков бытовало мнение, что никто не станет их читать. Решился на авантюру Александр Чарушников, родом из мещан, купец второй гильдии, по инициативе которого составилось издательство С. Дороватовского и А. Чарушникова. Первый том «Очерков и рассказов» вышел тиражом три тысячи экземпляров в конце марта 1898 года. В том же году были опубликованы ещё два тома рассказов Максима Горького. Правда, вскоре писатель отказался сотрудничать с Чарушниковым, поскольку другие книгоиздатели предложили ему более выгодные условия. А вскоре рассказы Горького пошли нарасхват. В начале 1906 года Чарушников открыл книжный магазин под вывеской «Чарушников и К°» в доме № 15 по Большому Козихинскому переулку. Близость к университету и консерватории сделала район Козихи излюбленным районом студенчества Москвы – считается, что не было здесь ни одной квартиры, в которой не проживали бы студенты и курсистки. Цель у создателей книжного магазина на Большом Козихинском была одна – приблизить либеральную литературу к молодежи. Магазин не только торговал книгами, через него проходили партийные издания, причём самых разных прогрессивных партий, там подбирали книги для рабочих кружков, для библиотек. Однако в марте 1907 года полиция обнаружила в доме нелегальную литературу, и магазин был закрыт.
Малый Козихинский переулок начинается небольшим трехэтажным домом, построенным в 1927 году для кооператива «Квартирохозяин». В нём долгие годы жил известный артист и библиофил Николай Смирнов-Сокольский. Примечателен и дом № 12, построенный в 1914 году – в нём располагалась квартира адвоката Владимира Коморского, у которого часто бывал Михаил Булгаков. Здесь в начале 20–х годов собирался своего рода литературный клуб, в состав которого входили Юрий Олеша, Илья Ильф и Валентин Катаев.
Сберкасса на углу М. Бронной и М. Козихинского переулка
Главной достопримечательностью Козихи является Патриарший пруд, один из трёх заложенных при патриархе Иоакиме. Вскоре после войны с Наполеоном Бонапартом, когда пришлось практически заново отстраивать Москву, у Патриаршего пруда появился «кофейный дом для продажи чая, кофе и лимонада, окромя всякого рода напитков». С конца девятнадцатого века Русское гимнастическое общество устраивало на Патриарших зимний каток, а летом там функционировала лодочная станция, которая располагалась на северо-западной стороне пруда. Во второй половине 30-х годов прошлого столетия, как раз ко времени несчастья с Берлиозом, на противоположной стороне пруда появился изящный павильон. Скорее всего, некто вальяжный и влиятельный, предпочёл наблюдать за событиями на Патриарших, не сидя на скамейке у пруда, а находясь в более комфортных для себя условиях, притом оставаясь скрытым от посторонних глаз. В принципе, он мог быть свидетелем и того несчастного случая, который произошёл с Берлиозом на углу Ермолаевского и Малой Бронной. Но вот какое возникает сомнение: если Берлиоз вышел со сквера на углу, а трамвай «выйдя на прямую… взвыл и наддал», то никак не мог Михаил Александрович увидеть «несущееся на него с неудержимой силой совершенно белое от ужаса лицо женщины-вагоновожатой» и уж тем более не смог бы разглядеть её алую повязку. Всему этому, в полном согласии с законами физики, полагалось обретаться гораздо правее, метрах в двадцати от него, а видеть Берлиоз мог только пассажиров в окнах уходящего вагона. Но всё это мелочи, нисколько не умаляющие достоинства «закатного романа».
С юго-западной стороны Патриаршего пруда находится Большой Патриарший переулок, где, начиная с 1908 года, велось строительство дома для потомков Аслана Торосяна, из Армавира перебравшихся в Москву. Всего сыновей было пятеро – Александр, Гавриил, Ованес, Михаил и Лазарь. Кстати, со временем Ованес стал Иваном, а все Аслановичи – сыновьями Афанасия Тарасова. Мрачноватое здание, спроектированное в стиле итальянских палаццо, стоит и поныне на углу со Спиридоньевской улицей. Заказчиком был Гавриил Асланович, а продолжал строительство его сын, Григорий Гавриилович. Когда-то мимо этого здания, дребезжа на повороте, проезжал трамвай.