Старая надежда

Тихонов Сергей

Она помогла маме убрать остатки ужина и загрузила тарелки в посудомоечную машину. Когда родители ушли в гостиную, Эми устроилась на опустевшей кухне и разложила на столе альбом.

Пальцы легонько постукивали карандашом по изображению священника, а взгляд скользил по стенам, перескакивал с предмета на предмет, пока не остановился на потускневшей фотографии, которая висела в рамке над холодильником.

Её первое воспоминание. Она и Джек. Весёлый светлокожий мальчуган и настороженная смуглая девочка с серебристыми волосами.

Эми закрыла глаза

и откинулась на стуле, покачиваясь на задних ножках. Странно, когда твоя жизнь начинается с четырёх лет, но она действительно не помнила ничего из того, что было до переезда в Америку.

Всё как в тумане. Но вот открывается дверь, и она видит мальчика, своего ровесника. Он играет на красном пушистом ковре. Паренёк встаёт, узнает отца, который вернулся с очередной войны. Он хочет броситься к нему, но замечает её и останавливается. Мальчик поражён, что-то спрашивает. Эми не понимает. Откуда-то сверху, из-за её спины звучит ответ. Голос спокойный, добрый. Мальчик наклоняет голову на плечо и слегка прикусывает губу, а затем улыбается и подходит ближе. Он берёт её за руку и ведёт в дом, показывать свои игрушки.

Наворачиваются слёзы, и Эми отгоняет воспоминания.

Не будь такой сентиментальной! Она вытирает уголки глаз. И вовремя. С порога доносятся знакомые шаги, а через минуту в кухню влетает Джек, требуя остывший ужин и всё её внимание. Как всегда!

Это было нечто! эмоции распирали брата, словно кола с "Ментосом". Пит и Дженни просто обалдели, когда я задёрнул шторы в гостиной, выключил свет и скинул на проектор фотки из той церкви!

Подозреваю, что Дженни "обалдела" куда больше, чем Питер, подколола Эми.

Не без этого, подмигнул Джек и многозначительно добавил: А уж когда я рассказал о встрече с призраком...

Эми мысленно вздрогнула, но сумела не показать этого. Мальчишки... Шутить такими вещами, шутить с тем, чего не понимаешь... Она краем глаза следила, как Джек разогревает бутерброды и активно жестикулирует, пересказывая сегодняшнее приключение в том варианте, как презентовал его друзьям.

Внезапно он остановился и уставился на неё:

Что?!

Что? откликнулась она.

Ну, ты так смотришь...

Гляди-ка, заметил. Впрочем не удивительно. Обычно, Эми не составляло труда скрывать от окружающих свои мысли, но с Джеком это удавалось не часто.

Просто мне не нравится, когда ты так хвастаешь. Я понимаю: ты хочешь показать свою крутость Питеру и произвести впечатление на Дженни, но...

Хвастаю?
– перебил он.
– Сестрёнка, я сам не люблю пустозвонов! Но разве не мы забрались в проклятую церковь, куда местные и носа не кажут? Мы! Разве не ты сотворила замечательный набросок из истории более чем вековой давности? Ты! Разве не я облазил там всё, включая разрушенную крипту, рискуя сломать ногу ради удачного кадра? Я! И наконец, разве не мы увидели нечто странное, что и объяснить не можем? Мы.

Брат на мгновение замолчал. Он перевёл дыхание и закончил:

По-моему, нет ничего постыдного

в том, чтобы гордиться реальными поступками. Особенно, если твои друзья на подобное даже не решаются.

Эми не ответила. На самом деле Джек прав, вот только он не чувствует той смутной тревоги, что так беспокоит её по возвращению домой. Словно ты привлёк чьё-то внимание и не можешь понять ни кто это, ни нравится ли тебе это. И не приведут ли подобные разговоры к тому, что этот Некто переведёт тебя из разряда случайных встречных в объект для более пристального изучения?

Джек остался ужинать, а она поднялась в свою комнату. Эми приняла душ и натянула линялые джинсы с просторной футболкой. Попробовала читать, немного рисовала. Всё не то. Хотелось почувствовать кого-то рядом. Того, кто прогонит её тревогу...

Она спустилась в гостиную. Родители смотрели телевизор, переключая каналы во время рекламных блоков.

Эми залезла с ногами на диван, словно кошка пристроилась рядом с отцом, а когда его рука обняла плечо окончательно успокоилась и выкинула из головы все странности прошедшего дня. Под конец нового сериала о коварных адвокатах Эми задремала.

Что-то изменилось, и она проснулась. Эмоциональный фон в гостиной из мягкого и успокаивающего стал тревожным и колючим, совсем как шерстяной свитер, надетый на голое тело. В нём хоть и тепло, но совсем не уютно.

Прислушалась, не шевелясь и не открывая глаз. Сверху пробивается глухое буханье снова Джек врубил тяжёлый евро-рок. Со стороны телевизора доносится закадровый смех и бодрый голос Бобби Коэна из одноимённого шоу.

И тут Эми уловила обрывок фразы. Мама говорила едва слышно, стараясь не разбудить спящую дочь:

... так думаешь?

Официально, по базе не было новых приказов, отец говорил тихо. Но что-то происходит, и меня это беспокоит. Всю неделю увольняют гражданский персонал из "местных". Из тех, кто работает в "открытой" части Форт-Грайвич. Повара, уборщики, слесари... десятки, если не сотни человек. Вместо них прибывают новые люди.

Но разве местные не справляются?

Я задавал себе тот же вопрос. А сегодня заметил нового уборщика, который драил пол в столовой. Я минут пять не мог понять, что именно с ним не так, а потом словно прозрел. Клянусь, он двигался как человек прошедший хорошую военную подготовку. Явно не уровня обычного резервиста. Я сам военный инструктор. В подобных вещах не ошибаюсь.

Коммандос под прикрытием?

Эми уловила в словах матери нотки сарказма и почувствовала, как отец пожал в ответ плечами.

Это ещё что! Ребята рассказывают, что в последние ночи за внутренний периметр прибывают десятки грузовиков и тонированных микроавтобусов. Назад, судя по осадке, идут пустыми. Некоторые подозревают, что командование распечатало "Подземный город" и постепенно заселяет его.

Ты про бункеры?

Да, под базой целая система глубинных убежищ.

Эми услышала, как мама всхлипнула, и сразу же раздался успокаивающий, но при этом серьёзный голос отца: