Старая надежда
Шрифт:
Рядом с ближайшим столиком высится тот старшеклассник с фиолетовыми волосами, который вчера насмехался над ними в кафе на окраине города. Парень слегка покачивается. Расширенные зрачки недобро смотрят в её сторону.
Эми передёрнуло. И как он в таком виде мимо охраны прошёл?! Может принял что-то в одной из туалетных комнат?
Чуть дальше стоят его приятели. Видимо, "фиолетовый" приотстал и решил напроситься на ссору.
Идём, Штык, низкорослый темнокожий парень, раздражённо махнул рукой. Кончай цепляться к малышне. Нас девки ждут.
Чё торопишь, Гном! Может
Посетители кафе начали поглядывать в их сторону.
Пожалуйста, уходите, попросила она и отвернулась.
Ты чё, игноришь меня... панк грязно выругался и прошёлся по ближневосточному происхождению Эми: Брезгуешь настоящими американцами? Да мой отец погиб под Тикритом, истребляя подобный тебе мусор, а ты сидишь в нашей стране и смеешь посылать меня?!
Джек встал.
Проваливай, сказал он, но скрытая угроза, прозвучавшая в голосе, только распалила "фиолетового".
А то что? протянул тот.
Джек не ответил, лишь молча смотрел на противника.
Краем глаза Эми заметила, как люди за дальними столиками встают и пробираются к выходу. Может кто-нибудь позовёт охрану?
Штык, заканчивай, рослый латинос, хлопнул товарища по плечу. Идём, здесь не место...
Панк стряхнул его руку.
А где место? он медленно направился к Джеку. Скоро нормальным людям места нигде не будет. Мой отец погиб и чё?! Всем плевать. Прислали орден и хорош. Мать вчера уволили с военной базы, взяли на её место приезжую девку. И чё?! Всем похрен! Страна разваливается, на работу не берут, одни военные жиреют. Слыхал я про эту семейку, про их отца-карьериста... Небось, уже и место в бункере заготовил и на себя, и на эту сучку, и на их мамашу-шлюху...
Эми не успела заметить, как вскочила, одним шагом преодолела разделявшее их расстояние и, вложив всю инерцию, дала пощёчину такой силы, что звук выстрелил, как удар линейки по парте.
"Фиолетовый" отшатнулся, прикоснулся к налившейся красным щеке и прорычал:
Ах ты тварь!
Парень замахивается, его глаза прикованы к Эми. Он не замечает Джека до тех пор, пока тот с разбега не врезается в него. Удар таков, что панк отлетает, сбив пустой столик, и растягивается на полу. Он судорожно, как рыба, брошенная на дно лодки, открывает рот, скребёт грудь. Похоже, брат попал в солнечное сплетение. Джек бросается к врагу, упирается коленом в грудь и наносит удар за ударом.
Джек бьёт резко. Эми едва замечает, как движутся его руки. Выучка отца. Летят капли крови. Эми на мгновение закрывает глаза, не в силах смотреть на лицо старшеклассника, рассечённое кулаками брата.
Питер и Дженни в оцепенении сидят на месте.
Приятели "фиолетового" постепенно выходят из замешательства и бросаются на помощь. Эми кричит, и Джек переключается с отрубившегося панка на новую угрозу. Одним прыжком брат перелетает упавший стол, выходит во фланг латиносу и наносит удар под колено. Тот с проклятьями валится на пол, крепко приложившись головой о металлический стул.
Эми хватает пустой поднос и бьёт по спине "гнома",
Двое хватают брата за руки, а третий бьёт.
Эми видит, как безвольно мотается голова Джека.
Она пытается встать, но ей все ещё не хватает воздуха. Эми слышит топот, крики.
Охрана усмиряет озверевших старшеклассников. Испуганная медсестра бросается к Эми, но она тянет врачей к брату, который лежит в обломках мебели.
* * *
Если бы отец Дженни Голдсмит не был таким хорошим адвокатом, то ночевать вам сегодня в камере, голос матери обвинял и карал одновременно.
Эми даже не возражала, понимая, что до окончания бури лучше сидеть молча.
Машина отца несла их домой сквозь ночь.
А ты, Эми, продолжала мама, у меня в голове не укладывается, что это ты, ты нанесла первый удар! А если бы у них было оружие? Нож?
Вот опять, вступился Джек, мы же объяснили, что это они нас спровоцировали. Есть свидетели... И вообще дуболомы были под кайфом, а это прокол охраны. Как они пустили их внутрь?!
Не перебивай, спокойный голос отца прервал Джека, и мама продолжила гнуть свою линию.
Более шести часов они провели в "Грайвич Молл" после окончания побоища.
Первое время, когда она смотрела на Джека, лежавшего без сознания в медпункте, Эми только плакала. Казалось, что брат превратился в сплошной кровоподтёк. На его лицо Эми не могла взглянуть, не рискуя упасть в обморок. К счастью, как сказал пожилой врач, кости, зубы, глаза и всё самое ценное было цело, а синяки исчезнут за пару недель.
Медсестра вкалывала Джеку лекарство за лекарством, попутно обрабатывая кожу каким-то резко пахнущим спреем.
Когда брат пришёл в себя, он тут же сообщил окружающим, что чувствует себя отлично и поинтересовался: намерены ли их отпустить домой? Медики усмехнулись, дали зеркало и вызвали хмурого охранника.
Наряду полиции они сообщили лишь свои имена. Эми отказалась говорить, а Джек изобразил временную амнезию.
Вскоре приехали мама с папой в сопровождении разгневанного Авраама Голдсмита, успешного адвоката, который грозил "Грайвич Молл" многомиллионным иском за потакание наркоманам-рецидивистам и создание угрозы жизни детей.
В этот момент Эми поняла, что всё более-менее налаживается. Последним сдался шериф, которого добило как перечисление инстанций, где узнают о бездействии полиции, так и обещание возместить из бюджета его службы все расходы по длительному восстановлению детей и последующей (ещё более длительной и дорогостоящей) психологической реабилитации.
... и поэтому, говорила мама, вас стоит наказать.
Внезапно она всхлипнула и замолчала.
Эми отстегнула ремень, просунула руки по бокам стоящего перед ней сиденья и обняла её.