Старая переправа
Шрифт:
– Я видел оружие и человека, кто побыстрее стреляет.
– Врёшь!
– Не вру.
– Не может оружие быстрее пули в три секунды выстреливать.
– Пха! А я видел в секунду пригоршню пуль выпускает.
– Врешь!
Шило мог в любой момент показать на пистолет-пулемёт, который висел на плече у Данила, однако он этого не делал, он не из тех спорщиков, которые до последнего спорят, выискивая правду. Он спорил от скуки, развлекая себя, правда частенько доводя до белого каления окружающих.
– Карина, перестань, – влез в их спор Оким, но куда там, это только больше раззадорило
– Так он… – Карина уже спокойно говорила на их языке, но такие слова, как маленький калибр, пока вызывали затруднение. – Игрушка. Мелкий, то да, такой может и пригоршнями стрелять.
– Ещё вопрос, почему приклад неудобный? У вас все подмышкой оружие прижимают?
– Кирасир.
Карина показала на кирасу, которую еле снял Шило. Хоть она много не объяснила, но было ясно, что прикладу мешает панцирь. Значит, это оружие всадников. Хотя кто их знает, кираса предполагает наличие клинкового оружия, а у сухаря даже ножен нет.
– А где сабля? – Данил подкрепил жестами свой вопрос.
– Сабля – седло.
Ясно, сабля пристёгнута к седлу была.
А дальше пошла монотонная дорога. Все медленно двигались под дождём, вроде и рады были присесть отдохнуть, но всё вокруг мокрое, поэтому просто шли и шли. Ещё все насквозь были мокрые, а по опыту, если стоять в такую погоду, то окоченеешь. Так-то при ходьбе холод нет-нет да пробирал, а уж если встанешь… Так что шли и шли.
Было полное ощущение, что эта дорога никогда не закончится. Из-за дождя обзор очень сильно уменьшился. И Данилу иногда казалось, что они либо заплутали, либо прошли мимо города. Такие мысли он старался гнать подальше, иначе, поддавшись панике, начнёт дорогу искать, и тогда точно заблудятся. Единственное, что он мог знать более или менее точно, это время, он просто обвешан часами. Правда, правильно показывали только одни, и то условно. Данил дал себе установку, как пройдет пять часов, так начинать задумываться, не заблудились ли они. Время поначалу не двигалось совсем, будто часы сломались. А сейчас, когда уже прошагали почти пять часов и должны были выйти если не к городу, так хотя бы к реке, стрелки ускорили свой бег. Они шагают уже четыре часа и сорок минут. Данил начинал уже паниковать и подумывал, что нужно останавливаться. Но это было чревато, дров немного, сильно долго под дождём не просидишь. Но идти дальше просто невозможно, спина ноет, ноги не устали, а вот ляжки натёр здорово. Отдых нужен. Сейчас только стрелки покажут пять часов, и прямо там остановятся.
Неожиданно вдалеке пронесся шагоход. Как только он скрылся в дождевой мгле, Шило закричал:
– Вон башня!
Данил уставился во мглу, если честно, то ничего видно не было, ну может, что-то темнело за дождём. Да, кажется, он просчитался, надеясь увидеть башню издалека. Ладно хоть шагоход попался, иначе не увидали бы куда идти. Получается, совсем немножко промахнулись, километра четыре в сторону сбились.
Ноги сами прибавили шагу,
Вроде казалась нескончаемой дорога и вот как-то неожиданно оборвалась, и сейчас они стояли перед проломом, в который арба не проходила, а ворота были заперты. Завел Машку в пролом, сдав её Лафине. Даже не задумываясь, перетаскали вещи через пролом в дом, а потом и саму арбу, сняв дуги и повернув на попа, протащили на руках вовнутрь двора.
Всё! Ни на что сил больше не было. Данил, не обращая внимания на других, завалился на пол квартиры. Сейчас немного отдохнёт, переоденется, умоется, поест, а дальше спать по-нормальному завалится.
Но что-то пошло не так, он проснулся только через пять часов. В комнате было довольно тепло, часть окон занавешены брезентом. Вот ведь простое решение, а Данил всё выдумывал, чем заткнуть окна. Интересно, кто догадался, Лафина? Данил сел на полу, усталости как не бывало. Мокрая одежда на теле подсохла, и было совершенно не холодно, видимо, кто-то хорошо натопил печь-очаг.
Вокруг него валялась вся его команда, похоже, все, как и он, прилегли на минутку отдохнуть и до сих пор дрыхнут кто где упал. Правда, нет Карины и Окима. Ну хотя это объяснимо, оба не шли пешком, оба ехали, наверное, и не устали, как остальные. А вот и приглушённый разговор со стороны комнаты-кухни.
Данил встал и прошёл за перегородку. Первое, на что он обратил внимание, это то, что горел огонь в плите-очаге, а второе – это целующиеся Оким с Кариной.
Данил неловко развернулся и хотел потихоньку уйти, но был остановлен Кариной.
Оким при этом покраснел как школьник, а девушка обошла его сзади и обняла по-хозяйски.
– А кто окна догадался занавесить?
Дурацкий, конечно, вопрос, но ничего умнее в голову Данилу не пришло, а поддержать разговор нужно было.
– Я, – скромно ответила Карина.
– Молодец, – похвалил её Данил. – Пойду я, с лошадкой разберусь. Ведь её покормить чем-то нужно.
Не, лошадь точно нужно продавать, в походах обуза. Ладно поить-кормить, так вопрос времени, в какую ночь её сожрут. Сейчас тоже, если поить-то ещё есть чем, то кормить совсем нечем, а жрет она, между прочим, как лошадь.
– А, точно, тебя у Лафины староста ждёт, – вдруг вспомнил Оким.
– Хорошо.
Вот и дело нашлось, правда чего-то тревожно стало, чего это староста его дожидается? Случилось чего? Данил развернулся, и только вышел под дождь, как из другого конца двора послышалось тихое «бу-бу-бру». Насколько Данил понял лошадиный язык, так Машка выпрашивала угощение. А вот и она сама подлетела и ткнулась мягким носом в плечо.
– А, подлиза, что с тобой делать? Продавать жалко, – проговорил Данил, доставая из коробочки пару леденцов. Машка схрумкала леденцы и вновь начала выпрашивать.
– Данил, чего мокнешь, идём сюда, разговор есть, – крикнул староста с порога дома Лафины. Данилу не оставалось ничего, как похлопать по шее лошадку и идти в гости.
Прежде чем начать разговор, Лафина положила в миску жареной картошки с малосольными огурцами. А староста сидел рядом с кружкой чая, из которой даже не хлебал, а просто держал в ладонях.