Старая сказка
Шрифт:
Взгляд короля просветлел.
— И в самом деле, желаю. Ваши леса выглядят густыми и богатыми. Какая дичь в них водится?
— Леса Казенев славятся оленями, медведями, дикими кабанами и волками, если вы предпочитаете грубые развлечения.
— Чем грубее, тем лучше, — вкрадчиво пробормотал герцог Орлеанский, и его мать вновь покраснела, а король даже легонько шлепнул его перчатками по руке.
Охота
Замок Шато де Казенев, Гасконь, Франция — май 1660 года
Охотники собрались во дворе замка на рассвете, когда над землей еще
Король уже вскочил на огромного гнедого жеребца, разодетый в бархат и кружева. Рядом в дамском седле красовалась его кузина, Анна-Мария-Луиза, свесив ноги на одну сторону и сжимая рукой в перчатке длинный хлыст. Она как и вчера надела большую шляпу под вуалью, закрывающую лицо от солнечных лучей. Ее Высочество оказалась одной из немногих женщин, поднявшихся в такую рань. А вот я была разочарована, потому что надеялась посмотреть, как тушу вдовствующей королевы будут общими усилиями водружать в седло. По моим расчетам, для этой цели потребовалось бы не меньше десяти человек и очень выносливая лошадь.
Охотники уже сидели в седлах, держа в руках огромные рога. Многие подкреплялись глотком арманьяка из серебряных фляжек, чтобы согреться.
В конюшне нас с сестрой тоже подсадили на пони. Виктуар уже оседлал старую кобылку с провисшей спиной. Рядом со мной, как обычно, сидел Цезарь, пятнистой головой доставая мне до стремени.
— Не спускай с девочек глаз, Виктуар, — с усталой улыбкой обратилась к нему мать. Она выглядела так, словно провела бессонную ночь.
— Разумеется, мадам, — ответил тот, приподнимая шляпу.
Я ерзала в седле от нетерпения.
— Если только он сможет угнаться за нами на своей старой кляче. У него такой вид, словно он оседлал кресло!
— Прости меня, Виктуар, — сказала мать. — В свите короля оказалось слишком много господ, которые не взяли с собой гунтеров. [94]
— Я понимаю, мадам. Ничего, мы с моей Тучкой понимаем друг друга.
— Девочки, я надеюсь, что вы будете вести себя как полагается, — обратилась к нам мать. — Не заставляйте старого бедного Виктуара гоняться за вами.
94
Верховая лошадь, чаще всего — охотничья.
— Жаль, что ты не едешь с нами, maman, — сказала Мари.
Мать улыбнулась ей.
— Мне тоже. Но здесь у меня слишком много дел. Ничего, мы отдохнем, когда король уедет.
Тут заревели рога, и собаки залаяли в нервном возбуждении. По телу у меня прокатилась знакомая дрожь восторга. Я любила охоту. Опьянение погони, ощущение свободы, состязание в уме и хитрости с благородным противником — все это делало chasse a courre [95] моей любимой забавой. Мне не нравилось смотреть на то, как убивают животных, зато я обожала есть жареное мясо после долгого дня, проведенного в седле. Старший егерь говорил, что я должна видеть это. «Лучше, чтобы вы знали, как это делается, — говорил он. — Олень умирает, чтобы мы могли жить дальше».
95
Псовая охота (фр.).
Весело переговариваясь, мы с Мари выехали во двор. Maman
— Разве вы не едете с нами, мадам? — окликнул ее король.
— Нет, Ваше Величество, но я с нетерпением буду ждать возможности отведать нынче вечером жареной оленины, — ответила она.
Завидев меня, король насмешливо улыбнулся.
— Кого мы видим! Младшая дочь едет на охоту. Она еще слишком юна, чтобы принимать участие во взрослой забаве.
— Шарлотта-Роза очень хорошо ездит верхом, Ваше Величество. Мои девочки привычны в лесной охоте.
— Я покажу вам дорогу, Ваше Величество, — вскричала я, и толпа придворных расхохоталась.
Мать дернула меня за юбку, заставляя наклониться к ней.
— Молчи и веди себя уважительно, Бон-Бон. Боюсь, Его Величество обидчив и злопамятен.
Я с вызовом вздернула подбородок. Кровь закипела у меня в жилах. Я покажу королю, что умею ездить верхом.
— Бон-Бон, — строго сказала мать.
— Хорошо, maman, — смирившись, пожала я плечами.
Она отпустила мои юбки.
В следующий миг мы сорвались с места. Лошади пошли галопом, растянувшись длинной кавалькадой по парковому лесу, и яркие наряды вельмож весело контрастировали с невзрачным, туманным небом. Возглавляли процессию собаки; сейчас они бежали молча, вынюхивая след. Мы промчались по самому краю долины, пересекли реку по узенькому мосту и углубились в темный лес, стеной стоявший на другом берегу. С веток деревьев здесь свисала паутина мха, и наше продвижение сразу же замедлилось. Лошади осторожно ставили ноги, пробираясь сквозь густой подлесок, и всадники растянулись цепочкой по одному, когда тропа сузилась. В кронах весело щебетали птицы, и я заметила лису, поспешно убравшуюся с дороги. С каштанов свисали зеленые сережки, и нам то и дело попадались дикие сливы, окутанные белой кипенью цветов и резко выделявшиеся на фоне еще голых дубов и берез. Воздух благоухал чистотой и свежестью, к которой примешивались ароматы молодой листвы, воды, мха и цветов.
Старший егерь спешился, высматривая следы «бархата» [96] на стволах деревьев. Собаки рыли землю носами вокруг его ног, вынюхивая запах.
Цезарь задрал морду к небу и испустил долгий громкий вой, а потом побежал вперед, не отрывая нос от следа. Остальные собаки с радостным лаем устремились за ним. Старший егерь взлетел в седло, и все перешли на легкий галоп. Мы мчались напрямик по лесной чаще, огибая встающие на пути исполины и перепрыгивая через попадающиеся на пути упавшие стволы. Гарнет была хотя и низкорослой лошадкой, но очень быстрой, и скоро я оказалась в голове колонны. Впереди я увидела оленя, он бежал, подняв рога. Я заулюлюкала и дала шенкелей своей лошадке, заставляя ее ускорить бег.
96
Мягкая кожа, покрывающая зачатки оленьих рогов в период роста.
Копыта стучали по земле, подали голос гончие, и охотничьи рога присоединили свой торжествующий рев к будоражащей кровь музыке охоты. Олень свернул и перепрыгнул через огромное упавшее дерево, скрывшись в зарослях на другой стороне. Король натянул поводья, останавливая своего жеребца.
— В объезд, в объезд, — закричал он, размахивая руками. — Ствол слишком толстый. Его не перепрыгнуть.
Но я ударила пятками в бока Гарнет, посылая ее вперед, к поросшему мхом гигантскому стволу. Я хорошо знала лес и уже прыгала через это упавшее дерево. На другой стороне была чистая прогалина, куда можно приземлиться.