Старая... новая сказка
Шрифт:
Уже без снов.
Глава 9
Проснувшись, Дуня огляделась и поняла, что спала в своей кровати и в своей квартире. Вздохнув сказала вслух:
— Это всё же был сон.
Полежав и повздыхав, встала и прошла на кухню. Очень хотелось кофе. Вскипятив воду, бросила ложку напитка и сахара. Доведя до второго кипения, сняла и поставила в раковину остужать, чтобы сел осадок. Сама же прошла в ванную умыться. Рассмотрев себя в зеркале, привела в порядок и лицо и волосы. Затем пройдя на кухню, налила в чашку уже слегка остывший кофе и сделала глоток. Её взгляд остановился на цифре, не отмеченной на календаре, что висел над столом. Там была зачеркнута только цифра двадцать девять. Она удивилась и растерялась.
— Как? — едва прошептала она. — Ведь сегодня уже первое число нового года! Или нет? Может быть, я забыла отметить?
Она даже испугалась своей мысли. Ведь каждое утро она обязательно зачеркивает сегодняшний день. И если не зачеркнула, значит сейчас именно тридцатое?
— Ничего не понимаю? — выдохнула она со страхом.
Потом, будто вспомнив, бросилась к телевизору и включила его. Там шли утренние новости, и в углу экрана красовалась цифра тридцать. Не веря своим глазам, она включила ноутбук, и тут же увидела большую цифру в пол экрана.
— Тридцатое, — еле проговорила она и рухнула на диван. — Не понимаю….
Просидев так некоторое время, она вспомнила про телефон и бросилась искать свою сумку.
— Если всё это только сон, то там не должно быть фото, где я снялась вместе с ним.
Она нашла свою сумку в прихожей и судорожно искала телефон. Выхватив его, попыталась включить, но тот был разряжен. Чертыхнувшись, она бросилась на кухню и нашла зарядку. Включив в розетку, тут же включила и экран засветился. Дрожащими руками она листала фотоальбом и тут пораженная остановилась: на дисплее она увидела удивленное лицо… принца.
— Не может быть? — прошептала она. — Значит, это был не сон. Значит, всё было правдой.
Дуня всё еще с удивлением и растерянностью всматривалась в лицо Лидия и улыбающуюся себя, и ей не верилось, в то, что она видит.
— Нет, фото не врет, — наконец успокоилась она. — Значит, я Там была и он Там был. Мой Лида, — и она улыбнулась, вспоминая его серые глаза, темные волосы и сильные объятия. А еще его нежные и страстные поцелуи. И Дуня застонала.
— Хочу к нему, хочу услышать его голос, даже путь ругается и обзывает меня ведьмой. Хочу…хочу…
Она начала вспоминать, где это случилось.
— Помню ограду и темное здание внутри, похожее на замок. То ли старинное, то ли архитектура под старину. Надо идти и поискать. А вдруг найду? …А он там? И один? Бедненький…
Она испугалась этой мысли и обрадовалась.
— Так, теперь надо одеться удобно и тепло, — размышляла она, выкидывая из шкафа ненужные сейчас вещи. — Вот мой спортивный костюм. Так, еще водолазку шерстяную вниз, шапку на голову и стеганую куртку с капюшоном. На ноги теплые высокие сапоги без каблуков. Еще с собой взять чтО перекусить и выпить.
Она бросилась в кухню и быстро приготовила себе горячий сладкий кофе, налив его в небольшой термос, вынула из холодильника нарезку из лосося и колбасы, сделала несколько бутербродов и сложила их в пластиковый судок. Затолкала все в рюкзачок и вышла в коридор, захлопнув за собой дверь.
— Так, — остановилась она перед лифтом. — Ключи, телефон, еда. Все со мной. Теперь в путь, — нажала она кнопку первого этажа. — В путь за своей сказкой.
До своей работы, она добралась на метро, которое уже с утра было переполнено, но не рабочим людом, спешащим на свои места, а людом торопившихся сделать последние закупки перед новым годом. Уже в фойе метро начинался этот праздник с елки, стоявшей в углу, с разноцветными фонариками и красивыми игрушками. А потом они попадались слишком часто, и уже не воспринимались. Дуня не оглядывалась и не задерживалась на них взглядом, лишь едва отмечала радостные взволнованные лица, жаждущие праздника. Она сама была вздернута и нервничала, понимая, что идет в неизвестность. ЧтО будет искать и найдет ли, она сомневалась, и лишь одно — фото на дисплее, грело ей душу и давало надежду.
Выскочив из метро, она быстро пошла к своему зданию, и, свернув к шлагбауму в подземный гараж, остановилась возле, и огляделась.
— Так, — всматривалась она в здания, находящиеся за их забором и стоящие по периметру, — куда мне идти? Как сейчас помню, что шла из-за забора и подошла к этому шлагбауму. Только откуда?
Она растерянно огляделась и ничего не нашла подобного тому, что видела.
— Здесь не могло быть открытого пространства и того темного дома. По-любому. Здесь только официальные высотки и там нет таких замков.
Она тихо застонала, привалившись к стене ограды. Растеряно оглядываясь, она вдруг увидела в глубине одного из зданий, расположенных внутри, странную темную арку. Этот вход вдруг потянул ее, и ей захотелось туда пойти. Не думая, она быстро прошла через площадку и остановилась перед ней. Осторожно заглянула, пытаясь понять, что там, но не смогла увидеть. Выдохнув, она зажмурилась и с опаской шагнула вперед. Постояв немного, поняла, что ничего не произошло, только почему-то почувствовала ветер со снегом в лицо. Открыв глаза, ахнула: она стояла перед тем самым домом, который видела тогда. Он был все также темным и казался нежилым. С трудом пробившись через поле с сугробами, она взобралась на высокое заметенное крыльцо и толкнула арочную дверь, не надеясь на ее запоры. Дверь тихонько скрипнув, начала отворяться. Подтолкнув еще раз, поняла, что может войти. И вошла.
В предбаннике было темно и сыро. И пахло новым. Так пахнет после ремонта: побелкой, краской, клеем. Дуня осторожно прошла в фойе и остановилась как вкопанная: это было то самое место, то самое, где очнулась она, и где лежал принц. Она бросилась к дивану, но там никого не было. Да и кругом не было ни души. Пробежав быстро по комнатам и коридорам, поняла, что здесь нет никаких следов их присутствия — везде было пусто, и только включались, как и тогда, лампочки при движении.
Дуня прошла в кухню и остановилась возле высокого серебристого холодильника. Решительно открыла его и отчаянно вздохнула: он был пуст. И всё вокруг не напоминало об их здесь нахождении: моечная машина стояла сухая, полки были хоть шаром покати, бокалы над стойкой не висели, как тогда, головками вниз.
Девушка присела на круглый высокий табурет и заплакала. Она вытирала пальцами щеки и сморкалась в салфетки, лежащие на столешнице. Потом пригляделась к ним и поняла, что это были ее салфетки, то есть и не салфетки, а платочки бумажные, которые она тогда приспособила под салфетки, не найдя здесь подобных. Она радостно подскочила.
— Нет-нет! — металась она по кухне. — Что-то ещё подсказывает мне, что я не сумасшедшая, что всё это было!
Она пока ничего здесь не находила, потом вновь метнулась в гостиную и, увидев лестницы, идущие вниз, вспомнила о той самой двери, которую не могла открыть.