Стархэвен

Силверберг Роберт

— Мисс Батлер нет дома. Что ей передать? Мисс Батлер нет дома. Что ей передать? Мисс Батлер…

С минуту Мантелл слушал металлическую песню, будто погружаясь в гипнотический транс. Затем собрался с духом и произнес:

— Спасибо! Мне нечего сказать мисс Батлер.

Он оборвал связь и вернулся в постель. Но так и не смог уснуть до утра, ворочаясь с боку на бок, не в силах забыться. Он не сомневался, что существует только одно место, где Майра могла быть в такой поздний час.

Она была с Беном Зурданом.

Мантелл переживал эту

мысль в своем мозгу пять часов кряду. Он понимал, что выглядит совершеннейшим дураком, что не вправе претендовать на Майру Батлер, что она, как все и вся на этой планете, принадлежит Бену Зурдану. Бен Зурдан мог творить все, что ему заблагорассудится, а люди вроде Джонни Мантелла должны были довольствоваться тем, что вознамерится им пожертвовать Великий Бен.

Но, представляя себе Майру в объятиях этого громилы, он приходил в неописуемую ярость. Всю ночь он не сомкнул глаз. В восемь утра он поднялся и посмотрел на свое отражение в зеркале ванной. На него уставился лик привидения, изможденный и помятый.

Он нашел пачку тонизирующих таблеток и разом проглотил три штуки. Три таблетки заменяли восемь часов глубокого сна.

Произведя эту искусственную замену, Мантелл на взводе отправился в одиночку во Дворец удовольствий, чтобы скинуть напряжение, накопившееся в его нервной системе.

За эту первую неделю он нагулялся вдоволь. Для Мантелла это было не впервой. Годы скитаний и бродяжничества научили его убивать время изящно и со знанием дела. Наконец, на седьмой день его пребывания на Стархевене в «Номер Тринадцать» позвонил Бен Зурдан.

Он так подался вперед, что, казалось, вот–вот вывалится из стереоэкрана.

— Пришло время взяться за работу, Джонни. У тебя была целая неделя отдыха. Этого вполне достаточно, — сказал Бен.

— Я готов начать в любое время, когда прикажете, — ответил Мантелл. — Последний раз я ходил на работу более семи лет назад. Вполне достаточный отпуск для любого человека.

— Отлично! Оставайся на месте, и я подхвачу тебя прямо сейчас, — в голосе Зурдана прозвучала непривычно теплая нотка.

Десять минут спустя Зурдан заехал за ним на аэрокебе, и они отправились на север, в удаленный район Стархевена. Мантелл уже знал от Майры, что, хотя металлическая оболочка установлена вокруг всей планеты, заселена была только часть одного обширного континента. По существу, Стархевен представлял собой один гигантский городок, вмещавший около двадцати миллионов человек, поглощавший свои запасы площади и ресурсов с каждым новым всплеском имиграции. За границами города — к югу и западу — лежали фермерские угодья, а дальше протянулись бесплодные и пустынные земли, до которых у Зурдана еще не дошли руки.

Аэрокеб легко скользнул на посадку и приземлился на стоянке, расположенной на крыше прямоугольного, темного, лишенного окон здания, стоявшего далеко к северо–западу от черты обитаемых районов. Зурдан выпрыгнул из кабины прямо под козырек стоянки, Мантелл — за ним.

— Именно здесь мозг и потроха Стархевена, — сказал

Зурдан со скрытой гордостью.

Неподалеку от них услужливо открылась крышка люка. Они спустились на верхний этаж здания, люк со скрежетом захлопнулся над их головами.

Внутри деловито сновали люди в чистых лабораторных комбинезонах. Они почтительно приветствовали Зурдана. Зурдан представил Мантелла как нового техника–вооруженца. Спустя столько лет слышать похвалу себе было лестно и весьма приятно.

Экскурсия началась.

— Оборона Стархевена строится на двух принципах, — говорил Зурдан, пока они протискивались по узкому туннелю, напичканному электронными детекторными устройствами. Первый — пассивный — состоит в том, что нам нужен защитный барьер. Вот почему я соорудил защитную металлическую оболочку. Второй — активный й куда более важный — гласит, что нам нужно хорошее наступательное оружие. Наступательные силы, дополняющие защитную оболочку, делают оборону неприступной. Стархевен имеет лучшие энергетические орудия в мире. А когда вы примете во внимание наши защитные экраны, наши энергополя и отражающую силу самой наружной оболочки, вы поймете, почему Космический патруль против нас бессилен.

Они вошли в обширную комнату, заставленную блоками тихо пощелкивающего компьютера.

— Мы не оставляем им никакого шанса, — сказал громко Зурдан. — Каждый выстрел, выпущенный из наших тяжелых орудий, предварительно тщательно просчитывается. И редко проходит вхолостую.

Мантелл изучал дисплей. Его взгляда едва хватило, чтобы охватить величину созданной Зурданом крепости.

На самом верху глаза Мантелла выхватили яркую череду счетчиков, циферблатов, шкал, и он вопросительно указал на них.

— Управление энергопотоками, — сказал Зурдан. — Когда мы окажемся под бомбардировкой, каждый ватт направленной в нас энергии, которую мы впитываем своими экранами, передается по силовым линиям сюда, в это здание, чтобы превратиться потом в энергию, которую мы можем использовать на благо Стархевена.

— И часто случаются бомбардировки?

— Ни одной стоящей за все годы. Космический патруль больше пижонит и задирает нос. Долгое время мы вообще не знали, куда деть наши генераторы, спасибо, нашлись свободные силы Космического патруля, готовые броситься на нас, точно свора гончих. Но теперь они поумнели и совершают, как только представится случай, короткие набеги, лишь бы напомнить о себе.

Мантелл был ошеломлен. Он еще помнил дни, когда он служил вооруженцем, и не мог не оценить великолепной стархевенской обороны. Она была выше похвал.

— Скажи мне, Бен, — спросил он. — Какой гений сумел создать все это?

— Это был поистине гений, — ответил Зурдан. — Все это создал для меня Лорис Фарбер. На это у него ушло целых три года — три года работы и днем и ночью. Может, ты когда–нибудь слышал о нем?

— Лорис Фарбер? Кажется, припоминаю. Это тот, что прикончил свою жену, да? Когда–то очень давно я читал об этом случае.