Старик годовик
Шрифт:
— Кумушка, — говорит Медведь, — хоть бы чем ни на есть полечилась.
— Ох, куманек, есть у меня снадобьеце, только бы медку в него подбавить, и всё как есть рукой сымет.
Встал Мишка с полатей и вышел в сени, снял кадку — ан кадка пуста!
— Куда девался мед? — заревел Медведь. — Кума, это твоих рук дело!
Лиса так закашлялась, что и ответа не дала.
— Кума, кто съел мед?
— Какой мед?
— Да мой, что в кадочке был!
— Коли твой был, так, значит, ты и съел, — отвечала Лиса.
— Нет, — сказал Медведь, — я его не ел, всё про случай берег; это, знать, ты, кума, сшалила?
— Ах ты, обидчик этакий! Зазвал
Вот Медведь обрадовался и говорит:
— Пожалуйста, кумушка, разведай!
— Ну что ж, ляжем против солнца — у кого мед из живота вытопится, тот его и съел.
Вот легли, солнышко их пригрело. Медведь захрапел, а Лисонька — скорее домой: соскребла последний медок из кадки, вымазала им Медведя, а сама, умыв лапки, ну Мишеньку будить.
— Вставай, вора нашла! Я вора нашла! — кричит в ухо Медведю Лиса.
— Где? — заревел Мишка.
— Да вот где, — сказала Лиса и показала Мишке, что у него все брюхо в меду.
Мишка сел, протер глаза, провел лапой по животу — лапа так и льнет, а Лиса его корит:
— Вот видишь, Михайло Потапович, солнышко-то мед из тебя вытопило! Вперед, куманек, своей вины на другого не сваливай!
Сказав это, Лиска махнула хвостом, только Медведь и видел ее.
Пословицы
Лиса лапотница
"Хоть бы на один зуб чего перекусить", — думает лисонька. Вот идет она путем-дорогой; лежит ошмёток. "Что же, — думает лиса, -ину пору и лапоток пригодится". Взяла лапоть в зубы и пошла далее. Приходит в деревню и у первой избы постучалась.
— Кто там? — спросил мужик, открывая оконце.
— Это я, добрый человек, лисичка-сестричка. Пусти переночевать!
— У нас и без тебя тесно! — сказал старик и хотел было задвинуть окошечко.
— Что мне, много ли надо? — просила лиса. — Сама лягу на лавку, а хвостик под лавку, — и вся тут.
Сжалился старик, пустил лису, а она ему и говорит:
— Мужичок, мужичок, спрячь мой лапоток!
Мужик взял лапоток и кинул его под печку.
Вот ночью все заснули, лисичка слезла тихонько с лавки, подкралась к лаптю, вытащила его и закинула далеко в печь, а сама вернулась как ни в чем не бывало, легла на лавочку, а хвостик спустила под лавочку.
Стало светать. Люди проснулись; старуха затопила печь, а старик стал снаряжаться в лес по дрова.
Проснулась и лисица, побежала за лапотком — глядь, а лаптя как не бывало. Взвыла лиса:
— Обидел старик, поживился моим добром, а я за свой лапоток и курочки не возьму!
Посмотрел мужик под печь — нет лаптя! Что делать? А ведь сам клал! Пошел, взял курицу и отдал лисе. А лиса еще ломаться стала, курицу не берет и на всю деревню воет, орет о том, как разобидел ее старик.
Хозяин с хозяйкой стали ублажать лису: налили в чашку молока, покрошили хлеба, сделали яичницу и стали лису просить не побрезговать хлебом-солью. А лисе только того и хотелось. Вскочила на лавку, поела хлеб, вылакала молочка, уплела яичницу, взяла курицу, положила в мешок, простилась с хозяевами и пошла своим путем-дорогой.
Идет и песенку попевает: Лисичка-сестричка Темной ноченькой Шла голодная; Она шла да шла, Ошметок нашла В люди снесла, Добрым людям сбыла, Курочку взяла.Вот подходит она вечером к другой деревне. Стук, тук, тук, — стучит лиса в избу.
— Кто там? — спросил мужик.
— Это я, лисичка-сестричка. Пусти, дядюшка, переночевать!
— У нас и без тебя тесно, ступай дальше, — сказал мужик, захлопнув окно.
— Я вас не потесню, — говорила лиса. — Сама лягу на лавку, а хвост под лавку, — и вся тут!
Пустили лису. Вот поклонилась она хозяину и отдала ему на сбережение свою курочку, сама же смирнехонько улеглась в уголок на лавку, а хвостик подвернула под лавку.
Хозяин взял курочку и пустил ее к уткам за решетку. Лисица всё это видела и, как заснули хозяева, слезла тихонько с лавки, подкралась к решетке, вытащила свою курочку, ощипала, съела, а перышки с косточками зарыла под печью; сама же, как добрая, вскочила на лавку, свернулась клубочком и уснула.
Стало светать, баба принялась за печь, а мужик пошел скотинке корму задать.
Проснулась и лиса, начала собираться в путь; поблагодарила хозяев за тепло, за угрев и стала у мужика спрашивать свою курочку.