Старики-разбойники
Шрифт:
Николай Сергеевич ясно представил себе, как он, окровавленный, валится на мостовую, «скорая помощь» отвозит его в больницу и он там умирает, не приходя в сознание. Сколько хлопот, подумал Николай Сергеевич, доставлю я своей смертью друзьям и близким. Валентин Петрович вызовет, конечно, из Красноярска дочь и внука. Зять наверняка тоже примчится. В общем-то, он неплохой парень. Ему, бедняге, придется побегать с моими документами: надо сдать паспорт, получить свидетельство о смерти и еще какую-то справку, без которой не дают места на кладбище. С местом на кладбище будет долгая
А потом Николай Сергеевич представил себе, как его хоронят. Автобус с черной полосой на кузове медленно въезжает в центральные ворота. Оркестра, конечно, не будет. Впрочем, Валентин Петрович может настоять, чтобы оркестр заказали, с оркестром торжественнее и грустнее. А если все-таки обойдется без музыки, то нервы присутствующим будут терзать гудки тепловозов. Как раз вдоль кладбища проходит железная дорога.
Те, кто не пришел на панихиду в прокуратуру, станут дожидаться траурного кортежа в специальном помещении и смотреть в окно: не еду ли я? В этой комнате, помнил Мячиков, висит стенная газета с социалистическими обязательствами ваганьковских работников. Они начинаются словами: «Наше кладбище – любимое место отдыха москвичей». Да, это верно. Там я наконец отдохну от этой жизни...
Фантазия Мячикова разыгралась вовсю, и он увидел себя в гробу, одетым в белый костюм, сшитый бывшим уголовником. Из гроба Николай Сергеевич полюбовался внуком, который вырос и возмужал. Мячиков укорил себя за то, что в прошедшей жизни редко ездил в Красноярск. Потом Николай Сергеевич перевел взгляд на рыдающую дочь, которую бережно поддерживал муж. А после он посмотрел на Анну Павловну, убитую горем. «Наверное, она меня любила!» – улыбнулись одновременно двое – живой в подъезде и покойник в гробу. И тут же покойник услышал, как хоккеист Володя, наклонившись к матери, прошептал ей на ухо:
– Мама, ты не сердись! Я должен уйти, иначе опоздаю на игру!
Затем Мячиков, который устал лежать на спине, да еще на твердой доске, повернулся на правый бок и встретился взглядом с Федяевым. Возле Федяева, сняв головной убор, скорбно стоял Проскудин.
– Неужели вы, Федор Федорович, посадите эту скотину на мое место? – замогильным голосом спросил Мячиков.
Проскудин нисколько не удивился тому, что мертвец разговаривает:
– Вам-то теперь все равно!
– Нет! – гордо ответил Николай Сергеевич.
– Чего с ним, с мертвым, лясы точить! – сказал Проскудин Федяеву и отвернулся.
Мячиков хотел было возразить, но в это мгновение перед глазами усопшего возникло залитое слезами лицо Воробьева, который тянулся губами к его холодному лицу. До этого дня Мячиков никогда не видел друга плачущим. Душераздирающее зрелище настолько потрясло Николая Сергеевича, что он выскочил из гроба и пустился наутек подальше от страшного места.
Потом он спохватился, и ему стало стыдно за свое поведение. Люди пришли его хоронить, а он сбежал, оставив гроб пустым. Мячиков вернулся, отыскал в толпе Проскудина, схватил его в охапку и, преодолев сопротивление, уложил
...Когда Николай Сергеевич очнулся от галлюцинации, то обнаружил, что выскочил из засады и стоит сейчас в подворотне, на том самом месте, где на него напал громила. Мячиков перевел дух, с облегчением осознал, что гробы и похороны ему только причудились, и вернулся к прекрасной действительности. Он снова забрался в подъезд и занял наблюдательную позицию...
Пока Николаю Сергеевичу мерещились собственные похороны, Валентин Петрович устроился в кресле напротив телевизора. Врачи разрешили больному подняться, и сейчас он предвкушал удовольствие от предстоящего хоккейного матча. Рядом с Воробьевым примостился внук Витя. Хозяйка дома, Мария Тихоновна, хоккей не любила и возилась на кухне, готовя ужин. Зато пришла Анна Павловна, потому что в одной из команд играл Володя, а у Воробьевых экран телевизора был значительно больше, чем у нее.
Валентин Петрович находился в приподнятом настроении. Коля удачно ограбил Аню, и Валентин Петрович был уверен, что теперь Мячикова не сошлют в пенсионеры.
Перед началом игры долго показывали по телевизору зрителей. Валентин Петрович высматривал среди них дочь, которая пошла на стадион смотреть Володину игру.
К концу первого периода команда, где играл Володя, вела со счетом 2:1. Первый гол забили с подачи Володи, а второй он забил сам, обведя двух защитников и влетев в ворота противника вместе с шайбой.
Валентин Петрович ликовал. Он знал Володю с детства, любил его и втайне хотел, чтобы Люся вышла за него замуж. Анна Павловна откровенно гордилась сыном, а Витя кричал изо всех сил:
– Вовка, воткни им еще одну!
Несчастье случилось на последней минуте первого периода. Защитник вражеской команды, желая остановить Володю, который опять рвался к воротам, зацепил его клюшкой за ногу. Володя с размаху упал и остался лежать на льду. Матч был остановлен. На экране крупно показали Володю с искаженным от боли лицом. Над ним столпились игроки и судьи.
Анна Павловна заплакала и прижала руки к лицу. Воробьев возмущенно ругался. Витя притих.
Вопреки традициям телевидения, где никогда не показывают неприятного, на этот раз камера не отрывалась от Володи. Наверное, режиссер передачи надеялся, что Володя сейчас встанет, но тот продолжал лежать.
– Володя, что с тобой?! – страдальчески вскричала Анна Павловна, не в силах оторвать глаз от экрана.
Володя не отвечал.
Телевизионная камера резко повернула в сторону, и все, кто смотрел передачу, увидели Люсю, которая пробралась к барьеру, отделявшему зал от ледяного поля. Увернувшись от милиционера, Люся перемахнула через борт и заскользила к Володе. Трибуны пришли в восторг.
На поле с носилками выбежали санитары. Они уложили на них Володю и понесли. Люся шла рядом, держа Володю за руку. Она наконец поняла, что нет на земле человека, который был бы ей дороже, чем этот хоккеист. А его лицо, несмотря на боль, сияло счастьем.
Защитник, сломавший Володе ногу, был, разумеется, строго наказан: его удалили с поля на две минуты.
После этого матч возобновился.
Анна Павловна не могла больше оставаться у телевизора. Она выбежала из квартиры и, плача, кинулась искать такси, чтобы поскорее добраться до стадиона.