Старинная вязь колдовства
Шрифт:
– В таком случае, перед нами встает иной вопрос. Кого вместо твоего кота-оборотня я предъявлю Изикариусу под видом неуловимого вора? Нужен кто-то, в вину которого заказчик легко поверит.
– А никак нельзя обойтись без этого? Скажешь наместнику, что, мол, вора вспугнул, и в городе он больше не появится.
– Нет, - раздраженно буркнул Дамир, - нельзя! У меня в данных делах определенная репутация, и я к твоему сведению весьма ею дорожу. Так что если хочешь спасти шкуру своей животине, придется найти подходящую замену.
Ведьма растерянно замерла, уставившись на мужчину своими огромными голубыми глазищами.
–
От похвалы ворон задрал кверху клюв и, с чувством явного превосходства, сообщил:
– Нужно изловить мерзучева беса! Он относится к подвиду дворовой нежити, очень зловреден, трудноуловим и питает неизъяснимую слабость к золоту. Есть одно старинное колдовство, способное приманить его. К вашему счастью, оно мне известно.
– Отлично! – одобрил план всезнающей птицы охотник. – Предлагаю преступить к отлову немедленно.
– Но, как всегда, есть одно «НО»! – огорчилась, было повеселевшая ведьма. – У нас совсем нет золота.
Дамир Рид многозначительно покосился на притихшего под лавкой кота.
– Учитывая биографию вашей кисы, госпожа, - посмеиваясь, он галантно приложился к ведьминской ручке, - думаю, что золота здесь отыщется в избытке…
VI
внеплановый отлов
– Надо отдать должное котяре, у него отличный вкус. – Перебирая изъятые из воровской заначки разобиженного Прохора многочисленные ювелирные изделия, одобрил его выбор наемник.
Роксалана, пораженная размером обнаруженного на заваленном хламом чердаке «клада», с восторгом маленькой девочки примеряла на себя особо приглянувшиеся вещицы.
– Пресветлая Богиня, да здесь же целое состояние! Проша, как тебе это удалось?! – дивилась молодая Ведьма.
– Да что ты все ахаешь? – ворчал Маврикий. – Помнишь ту настойку на невидимость, что ты посчитала протухшей, и которую на половину вылакал этот дармоед? А сложнейший эликсир быстрого перемещения, который ты по неуклюжести пролила на него же? А то отвратительное варево, которое ты гордо называла – зелье «Красотка» и эксперимента ради капнула на морду Прошки дабы улучшить его экстерьер?
– Помню, конечно, но ни одно из них тогда не сработало! – Ведьма покачала головой.
– Видимо, что все-таки сработало, – подвел итог их диалогу охотник на нежить. – Только надеюсь, что следующий твой эксперимент будет носить более предсказуемый характер. Думаю, для него нам вполне подойдет вот этот медальон.
К отлову мерзючева беса следовало приступить на рассвете. Сделав все необходимые приготовления, незадачливая парочка уселась в засаде.
Мерзючий бес – тварь ушлая и крайне похотливая, - за час до сего события, наставлял их Маврикий.
– Каждую ночь, приходит он на особую колдовскую поляну в Морианском лесу для разнузданных свиданий со своими бесовками. Поляна эта круглый год лысая, на ней никогда не растет трава и в любые, даже самые сильные метели, над ней не возвышается серебристой теплой шубой снег. Еще, у кромки этой поляны обязательно отыщется огромный черный ясень с искореженными ветвями, лишенными всякой листвы. Бесы, опьяненные жаром своих оргий, становятся медлительными и рассеянными, но по-прежнему очень чувствительными к зову драгоценного метала. Смастерив зачарованную петлю, на рассвете, когда всякая нежить слабеет перед возрастающей силой зарождающегося дня, мерзючева беса возможно изловить.
Таким образом, не без труда разыскав заветное место, Дамир и Роксалана ждали зазевавшегося ловеласа, который вскорости и соизволил появиться.
Высокий (в бесовском понятии) Бес, покрытый густой рыжеватой шерстью, с высоким костяным гребнем на лопоухой голове, беззаботно напевая и заметно покачиваясь, шел в коварные объятья зачарованной петли. Шальные глазки, подслеповато сведенные в кучку, не спасали своего обладателя ни от одной кочки, зато более «ответственный», поросячьей формы нос, плотоядно задергался, учуяв вожделенный запах золота, перемешанный с непередаваемым ароматом невинной женской плоти.
– Золото! Девственница!! – счастливо взвизгнула нечисть, и от столь сладостного для бесовского сердца сочетания все выпирающие части его юркого тела многозначительно вздыбились.
– Фу! – Роксалана смущенно отвернулась, наткнувшись на ухмыляющегося наемника.
– Действительно, - прошептал ей на ухо Дамир, - крайне соблазнительный набор.
Полумрак, вынужденная близость и прогрессирующая симпатия сделали свое дело и их губы помимо воли потянулись друг к другу.
– А-а-а!!! – донеслось с поляны, безнадежно нарушая очарование момента.
***
– Отличная штука, эта петля! – рассматривая туго спеленатого в паучий кокон беса, восхитился Дамир. Он поддел носком фаросского сапога неподвижный кулек, получив в ответ вялое шевеление и порцию отборного мата.
– Эх, зря ты так голубчик, - назидательно пояснил он кульку, - господину наместнику навряд ли понравятся твои манеры…
Рассвело. Молодая ведьма и матерый охотник на нежить возвращались с удачной охоты. В мешке за плечами мужчины безвольно болтался невезучий сластолюбец, изредка оглашая просыпающийся лес трех этажной бранью. Поначалу красневшая от подобных выходок Роксалана, быстро свыклась, стараясь запоминать особенно виртуозные обороты. На всякий, так сказать, случай.
– А звать-то тебя как?
– Грубоватый, но по-своему приятный, голос наемника прозвучал как-то неожиданно громко.
– Роксалана. – благоразумно утаив фамилию, ответила девушка. – А тебя?
– Дамир Рид.
– Рид?! – Вспомнив о многочисленных похождениях последнего, столь часто обсуждаемых знатью, удивленно воскликнула Роксалана. Да и сам виновник нескончаемых слухов, несмотря на сомнительность покрытого тайной происхождения, весьма регулярно появлялся при дворе. От того удивительней казался тот факт, что они, будучи частыми гостями императорского дворца, так там ни разу и не встретились.
– Иначе говоря, слава обо мне докатилась и до вашей глухомани? Я польщен!
Ведьма смолчала, тайком разглядывая того, о ком украдкой шептались молоденькие аристократки и их более опытные мамаши, восторженно делясь пикантными подробностями…
Наемник был высок и плечист. Никакая одежда, будь это даже латы, не могла скрыть угрожающую рельефность мышц или приглушить напор его убийственной сексуальности. Волосы темные, со стальным отливом, не по моде коротко стриженные. Хотя как знать, может, за время вынужденного затворничества Роксаланы мода и изменилась? Лицо, как у храмовой скульптуры бог наслаждений Эрвэя, совершенное и чуточку порочное. Глаза смешливые и вмести с тем хищные, светло серого цвета. Ни дать ни взять, герой девичьих грез!