Старинная вязь колдовства
Шрифт:
Роксалана истомно вздохнула. Она по-новому переживала их первый поцелуй в бане, воскрешая ранее незнакомые ощущения возбужденного мужского тела, прижимающего ее к полу. И эти серебристые глаза - удивленные, восхищенные, то таящие угрозу, то такие манящие и бездонные.
– Как же тебя занесло в чащу Морианского леса? – вырвав ее из розоватого
– Уж будь уверен, не по своей воле в течение пяти лет я ни разговаривала ни с кем, кроме престарелой птицы.
– Значит, ты скрываешься?
Роксалана промолчала, борясь с противоречивым желанием облегчить душу и поведать мужчине обо всех своих напастях.
– Понятно, - глядя на ее реакцию, сделал свои выводы наемник. – Значит, могущественные враги до сих пор жаждут до тебя добраться?
Если быть до конца откровенной, Роксалана сильно сомневалась в том, что кого-то по истечении столь долгого срока могла по-прежнему волновать бездарная дочь стертого с лица земли, некогда влиятельного в империи семейства. Что у нее осталось, кроме смазливой внешности и бередящих душу воспоминаний?
– Не знаю, – чуть не плача ответила она наемнику.
Тот на мгновение прервал свой стремительный шаг и, полуобернувшись, внимательно посмотрел на девушку.
Она была удивительно хороша, вся в лучах изливающегося с небес прозрачного, золотистого света. Окруженная благоухающей от влаги предрассветной росы зеленью, так чудесно гармонирующей с огненно рыжими локонами и сияющими голубыми глазами. Весь ее юный облик, несмотря на поношенную одежду, сохранял неистребимый никакими лишениями налет благородного происхождения. Здесь, под защитой таинственного и, временами, зловещего леса, она была укрыта не только от своих врагов, но и от жизни. Вдруг что-то щелкнуло в сознании Дамира, и его всегда такое невозмутимое сердце пропустило удар, а затем взволнованно пустилось вскачь.
Прощание их было быстрым и незатейливым. Впрочем, таящего в себе столько
Роксалана с тупой болью в сердце смотрела, как очаровавший ее «нахал», нагруженный мерзючим бесом, и для пущей правдоподобности парочкой пропавших драгоценностей, исчезает в открывшемся проеме.
– А знаешь что? – уже на половину скрывшись в портале, вдруг обратился к ней Дамир Рид. – Пожалуй, я к вам еще загляну.
Подавив в сердце порыв безумной радости, ведьма скептически скривила губы и напомнила, похоже позабывшему наемнику, что домик ее стоит ни где-нибудь, а в самой чаще колдовского леса, и что не нашлось еще в империи дурака, желающего совершить по нему прогулку.
На что прославленный охотник на нежить, наемник по призванию и полудемон по происхождению лишь многозначительно хмыкнул, исчезнув в бездонной утробе портала.
Эпилог
А ровно через месяц, на рассвете особенно темной, недоброй ночи, когда злые колдовские ветры гнут непокорных древесных исполинов к пропитанной старинной позабытой магией земле, на опушку, где примостился небольшой, но уютный домик ведьмы, весь окровавленный и еле живой от усталости, вышел молодой мужчина. Прихрамывая, он молча пересек поляну, зашел в беспечно незапертый дом и, стараясь не потревожить его обитателей, замер перед сладко спящей девушкой. Почувствовав сквозь беспокойный сон чей-то пристальный взгляд, она медленно приоткрыла глаза и, не веря увиденному, резко подпрыгнула на постели.
– Ты?!
– Как и обещал, – счастливо улыбнувшись, ответил ей Дамир Рид. – Приступайте к сборам, госпожа Сорго, как только я приду в норму, нам предстоит занимательный выход в свет…