Старков
Шрифт:
идных крыс. С тупым видом они грызли семечки, дрались и пыта
лись перекусить стальные прутья.
Два дня Старков испытывал на них все извесные ему закли
нания и выяснил, что уничтожить их магией практически невозмо
жно.
– Кто у вас главный?!
– кричал Старков, погружая клетку в
ванну с водой.
– Старков-старков-старков!
– пищали крысы. Лексикон их со
стоял из трех слов - "Старков", "портвейн" и "епперный
Одна, правда, назвала Старкова ублюдком, когда он прижег ей
хвост паяльником.
"Мессия Ахтыгата"
Постепенно Старков пришел к выводу, что необходимо унич
тожить Главное Зеркало Ахтыгата, и однажды ночью, вместе с По
тапычем вновь полетел к замку.
Над самой цитаделью их перехватила стая летучих старкомы
шей и доставила в тронный зал.
На обитом черным бархатом кресле восседало меленькое су
щество с огромной головой, которую поддерживали двое слуг.
Собралсь огромная толпа самых невероятных существ, и каж
дое чем-то напоминало Старкова. Здесь были старколаки и стар
колисы, старкони-кентавры и старкабаны. Из угла в угол, прядая
длинными ушами, прыгали белые пушистые старкозаи. Чуть поодаль
стояли зеленые зубастые старкодилы, тяжеловесные старкопотамы,
ностароги, старкошки и старсобаки и масса птиц - старобьи и
староны, старкукушки и стракусы, старабу и даже парочка волни
стых старпугайчиков. На потолочных балках свился кольцами
большой сетчатый старпитон, а в воздухе носились тучи старко
маров и старкомух. Единственным, кто более-менее походил на
человека, был восседавший на троне карлик-гидроцефал.
"Вот еперный театр!
– с некоторой городостью подумал
Старков,- похоже, что у графа сбежал весь зверинец! А ведь это
же все я! Я!"
– Тихо, ублюдки!
– визгливо крикнул коротышка на троне,
– Сейчас мы будем его судить! Слово прокурору!
На кафедру, кривляясь и гримасничая, влезла худая рыжая
старбезьяна в напудренном парике.
– Смотрите, о великий народ!
– закричала она, тыкая в
Старкова узловатым пальцем.-Смотрите, какой он противный, ху
дой и унылый! И это - человек, царь природы?! Ха! Это какой-то
ублюдок! Всем известно, что царь природы - Старков...
– Но... Дык эта...- начал было Старков.-Оппаньки...
– Молчи, человеческий детеныш!
– приплясывая, взвизгнула
старбезьяна.-Ты преступник и не имеешь права голоса!
– Почему это я - преступник?
– возмутился Старков.
– Потому, что не имеешь права голоса!
– с апломбом закон
чила старбезьяна, и все восторженно зааплодировали.
– Слово защите!
– провозгласил карлик.
6
Адвокатом Старкова был большой зеленый старкоквак. Он
долго шуршал какими-то подмокшими бумажками, то и дело водру
жал на место слетавшее с носа пенсне и с бесконечными "кхым"
и "кхум" пространно говорил о милосердии и снисхождении, ко
торых заслуживает даже вкусный старкомарик или вот это проти
вное длинное существо, отягощенное вдобавок, дурной наследс
твенностью.
Все постепенно засыпали, а большой старпитон под потол
ком даже стал похрапывать.
Наконец, старкоквак закончил свою речь, и карлик повер
нулся к Старкову.
– Обвиняемый!
– сказал он.-Что вы можете сказать в свое
оправдание?
– Но ведь я, в общем-то, тоже Старков!
– неуверенно зая
вил тот.
Все ошарашенно притихли. "Старков! Старков!"- пронеслось
по рядам. Подслеповатая старкобра выползла вперед посмотреть,
и, обнюхав его, раздула капюшон.
– Он - Старков!
– объявила она в полной тишине, которая
сразу же взорвалась громкими криками - старкобре здесь дове
ряли. Все устремились к Старкову. Карлика столкнули с трона и
унесли.
– Что вы делаете!
– кричал он.-Опомнитесь! Не верьте ему,
он самозванец! А Старков - я! Я Старков!
Но его уже никто не слушал.
– Ура!
– кричали все,- истинный Старков вернулся!
Потапыча чуть не задавили в суматохе, но он все-таки
протиснулся к Старкову и стал гордо прохаживаться около него,
всем своим видом стараясь показать, что именно он привел
Старкова домой.
"Повелитель Ахтыгата"
Для Старкова наступили счастливые дни. Любая его прихоть
исполнялась мгновенно. Каждый вечер он играл для своих под
данных на аккордеоне и научил их пить портвейн. Те тоже были
в восторге от своего правителя и все говорили, что для народа
старкоидов наступил золотой век.
Постепенно Старков выписал Сему Соснина из петербуржско
го психдиспансера и даже - Скирюка с Михалычем из пермского
ЛТП.
От Семы толку было мало, но зато и вреда - тоже никако
го. Тихий и спокойный, он бродил по замку, подслеповато щу
рясь, и с дурацкой улыбкой стирал тряпочкой пыль со старых
рыцарских доспехов.
А вот другие двое оказались довольно буйными личностями.
Для начала они раздобыли волынку и большой барабан и всю ночь