Старость аксолотля
Шрифт:
Агерре поворачивает голову, глядя на пасущихся лошадей.
– У тебя есть какие-то подозрения?
– Я до сих пор не открыла несколько сотен кластеров памяти Габриэля в Болотах. Понятия не имею, что там. Я обшарила его вещи, но не нашла никаких паролей, указаний, ничего. Крипто бесконечного уровня – я давала каббалистам, они долго считали, но ничего не добились.
– Можно?
– Залью тебе на аккаунт Ордена, – она вздыхает. – Одного не понимаю: почему не очередной Хамелеон? В любом случае он обошелся бы дешевле двух гигов. Или нет?
– Габриэль действовал сознательно; ты в лучшем случае можешь раскрыть унаследованные после него знания. А кто унаследует после тебя? Кто-то наверняка найдется – платить им все равно бы пришлось, за ними тянулся бы смрад трупов. Они покупают время. И это дает повод задуматься. Что такое могло бы случиться через два года? Скажи, чем он интересовался перед смертью? Наверняка остались какие-то следы в открытых записях, хотя бы самые общие ссылки…
– Я как раз хотела тебя спросить… Как там? С таро все получилось?
– Глупцов так много…
Потом они плавают в теплых водах старого кратера. С прилипшими к голове волосами Карла выглядит старше, будто снедаемая некоей токсичной тоской. Обсушиваясь на залитом солнцем песке, Агерре рассказывает ей анекдоты из жизни ксенотиков. На зеленом небе клубятся тучи. Вскоре над Амиэлем зайдут оба солнца. Фредерику хочется протянуть руку, сжать ее пальцы – но он этого не сделает, надеется на большее. Пока слова не произнесены вслух, возможно все.
– Пожалуй, возьму эти два миллиарда, поскольку я все равно ничего не знаю.
Неужели для этого она хотела с ним встретиться? Чтобы он ее благословил? Отпустил грехи?
– Подожди еще немного.
Глупец пылает холодным огнем, будто глаз сатаны. Агерре выходит в боковой пятистенный кубик, останавливается над краем. Под ногами большая дыра в ковре звезд, бесформенное пятно абсолютной тьмы: Глупец Первый. Над Вторым и Третьим уже трудятся исследовательские модули, выросшие из захваченного в Hornpipe пережеванного материала; Сад выбросил их по дороге. В живокрист модулей внедрены глиевые терминалы, Агерре в неглубоком Иллюзионе наблюдает за их успехами. Второй (до которого зонд добрался раньше, поскольку Третий в данный момент находится с противоположной стороны Глупца) имеет несколько десятков спутников поменьше, две солидных размеров луны и мощное ледяное кольцо. Зонд приземлился на километровом планетоиде, живокрист вгрызается в скалу, творится чудо наноалхимии. Живокристные микроанализаторы выстреливают в космос на столбах внезапно высвобожденных газов, чтобы упасть по длинным параболам в бурную атмосферу гиганта, в тысячемильные алые, розовые, желтые полосы, где могут скрываться органические тучи тяжелой взвеси прокариотических трансклеточников. Не это ли привело сюда лорда Амиэля (если привело) – колыбель глии? Продолжается зондирование водородной бездны. Третий на несколько часов отстает, модуль пока только ищет хозяина. Зато с Первым проблемы.
С Первым проблемы, планету скрывает нечто похожее на облако микрометеоров, растянутое на полмиллиона километров вдоль орбиты, которое толще всего в середине. Агерре пускает в облако зонд, чтобы несмотря ни на что начать процесс размножения анализаторов – и тут у него подскакивают кровяное давление и гормональные кривые. В дело вступает Страж, умеряя физиологические рефлексы, вызванные нахлынувшей на Агерре волной возбуждения и изумления – ибо это не микрометеоры. Облако состоит целиком из живокриста – живокриста и глии.
8. Сон каббалиста
Доктор Иммануил Шарский входит в верхний четырехстенный кубик Сада Агерре, садится на покрытую белым мехом кушетку и громко вздыхает. Фрай Агерре отворачивается от черной планетарной тучи, из-за которой восходит Глупец величиной с кулак, и протягивает руку. Доктор Шарский вскакивает, опускается на одно колено, целует перстень, затем снова падает на кушетку. Ксенотик смотрит на него, скрестив руки на груди, в ореоле холодного свечения звезд.
– Ну и?
– Ты понятия не имеешь, фрай, насколько я жалею о своей присяге.
– Сегодня больше, чем вчера?
– Сегодня больше, чем когда-либо. Нигде не объявлено даже о проектах патентов этой технологии.
– Но исследования ведутся?
– Откуда мне знать? Сейчас все сбегают с лабораториями как можно дальше от Ферза.
– Считаешь, что это остатки такой лаборатории?
– Разве что зеленые человечки…
– Мы бы уже их до этого встретили в Иллюзионе, – не слишком убежденно смеется Агерре.
Этой шутке много лет. Если глионосные планеты разбросаны по вселенной (по Млечному Пути) с постоянной плотностью, а квантово-органелловые связи глиевых клеток не зависят от их взаимного удаления, то к Болотам могут посредством своей глии подключиться Иные из любого уголка мироздания. И как проверить, не подключились ли они уже? Импульс есть импульс, а без соответствующего крипто определить его происхождение невозможно.
– Ну давай, покажи это чудо.
Доктор Шарский сотворяет в воздухе перед кушеткой несимметричный матовый кристалл. Увеличенный масштаб раздувает его до метра с лишним. В действительности его следовало бы измерять в килоангстремах.
В темно-серых параллелепипедах Агерре узнает символику живокристных мегачастиц. Однако низ кристалла облеплен розовой массой – и это сбивает с толку ксенотика, который ожидает фиолетового. Но стандартной иконой неклассифицированных недээнковых клеток является розовый шар.
– Не глия?
– Глия. Но другая. Трудно говорить о классических мутациях в случае Xenogenesis procaryota gleiophyta, тем не менее, мы имеем дело с хитроумной вариацией, на несколько порядков большей, чем до сих пор встречавшиеся внутривидовые различия. Технологический прорыв состоит именно в этой бесконфликтной гибридизации глиевой клетки с нанозерном логического живокриста.
– Сверхсветовой компьютер?
– Да. Или, точнее, компьютер с бесконечной тактовой частотой.
Агерре оглядывается на планетарную тучу. Сквозь ее нерезкий край просвечивает ослепительное сияние Глупца. Нульвременной компьютер. В такие мгновения человек невольно начинает напевать Вагнера.
На фоне, чего, естественно, не видно невооруженным глазом, вращается один из дисперсионных телескопов Агерре, соединенных с системой гравиметров. Фредерик расставил их для как можно более быстрого детектирования Ваяния других гостей в системе Глупца, если таковые появятся.