Старплекс
Шрифт:
Заставив зонд обращаться вокруг одного из темнян, она выяснила слова «орбита», и скоро дело дошло и до слов «звезда», «планета» и «луна».
Используя цветные фильтры на лампах зонда она выяснила темнянские названия цветов. После этого передала первое полное предложение, начинавшееся с произвольного символа, выбранного для обозначения «Старплекса»: «Старплекс» движется к зелёной звезде», и Ромбус заставил зонд двигаться именно туда.
Кошачий Глаз понял его с первого раза, ответив словом «верно». После этого он передал собственное предложение: Кошачий
Когда вахта смены «альфа» завершилась, Кейт пошёл домой перекусить и принять душ, Рисса же продолжала работать с ночной вахтой, пополняя и пополняя запас известных темнянских слов. Кошачий Глаз ни разу не выказал каких-либо признаков нетерпения или усталости. К тому времени, как на вахту заступила смена «гамма», Рисса была измотана до предела и позволила Хеку её сменить. Сменяя друг друга, работали четыре дня — шестнадцать вахт — постепенно расширяя темнянский словарь. Кошачий Глаз всё это время ни разу не отвлёкся и не ошибся. Наконец, Рисса решила, что они готовы к несложному разговору.
— Спроси их, как долго они здесь, — сказал Кейт.
Рисса склонилась над микрофоном на ножке, выросшем из её консоли.
— Как долго вы здесь?
Ответ пришёл почти сразу:
— Время говорения умножить на сто умножить на сто умножить на сто умножить на сто умножить на сто умножить на сто.
Потом обычным голосом ФАНТОМА:
— Приблизительно четыре триллиона дней или примерно десять миллиардов лет.
— Возможно, — сказала Рисса, — это образное выражение, означающее очень много времени.
— Десять миллиардов лет, — сказал Яг, — это грубая аппроксимация возраста Вселенной.
— Да, если ты дожил до десяти миллиардов, терпения у тебя хоть отбавляй, — заметил Тор.
— Может, быть, по-другому сформулировать запрос? — предложила Лианна.
— Столько времени все вы находитесь здесь? — спросила Рисса.
— Эта группа — эта длительность, — ответил голос транслятора. — Этот один — время говорения умножить на сто умножить на сто умножить на сто.
— Примерно пятьсот тысяч лет, — пояснил ФАНТОМ.
— Должно быть, он имеет в виду, что этой группе темнян десять миллиардов лет, — сказала Рисса, — но ему самому всего полмиллиона.
— «Всего»! — воскликнула Лианна.
— Теперь скажи им наш возраст, — посоветовал Кейт.
— То есть возраст «Старплекса»? Или Содружества? Или возраст наших видов?
— Я так думаю, мы сравниваем цивилизации, — ответил Кейт. — Так что сравнимой величиной будет возраст старейшей расы Содружества. — Он взглянул на миниатюрную голограмму Ромбуса на своей консоли. — Каковой являются ибы, в свое нынешней форме существующие… сколько? Около миллиона лет?
По сети Ромбуса прошла рябь согласия.
Рисса кивнула и снова включила микрофон.
— Мы все время говорения умножить на сто умножить на сто умножить на сто умножить на сто. Этот один время говорения умножить на сто плюссто. — Она отключила микрофон. — Я сказала, что нам как цивилизации миллион лет, но «Старплексу» всего два года.
Кошачий Глаз повторил число, обозначающего его личный возраст, добавил слово «минус», повторил возраст «Старплекса», добавил слово «равно», и затем снова повторил последовательность, обозначающую его возраст.
— Очень приблизительно, — сказала Рисса, — я бы это поняла так, что наш возраст — ничто по сравнению с его.
— Ну, тут он прав, — сказал Кейт. — Интересно, на что это похоже — быть настолько старым?
Глава XV
Кейт редко заходил в области корабля, предназначенные для проживания ибов. Сила тяжести там была установлена на уровне 1,41 стандартной земной (и 1,72 стандартной корабельной); при своих 82 килограммах Кейт чувствовал, что весит 115. В течение какого-то времени можно терпеть, но ощущение не из приятных.
Коридоры здесь были значительно шире, чем в других секторах «Старплекса», межпалубные перекрытия толще, а потолки, соответственно, ниже. Не настолько, чтобы приходилось пригибаться, но Кейт всё равно непроизвольно наклонял голову. Воздух здесь был тёплый и сухой.
Кейт отыскал дверь каюты, которую искал; на двери была матрица жёлтых огней, складывавшихся в знак, состоящий из перевернутой трапеции с двумя маленькими кружками внизу. Кейт никогда не видел экипажей на лошадиной тяге, кроме как в музее, но пиктограмма действительно напоминала карету.
— ФАНТОМ, сообщи ей, пожалуйста, что я здесь, — произнёс Кейт в пространство.
ФАНТОМ чирикнул в знак подтверждения, и секундой позже, получив разрешение Кареты, дверь открылась.
Жилые помещения ибов с людской точки зрения были очень необычны. На первый взгляд они казались неприлично просторными — комната, в которую вошёл Кейт, была размером десять на восемь метров. Но потом приходило понимание, что это жилой блок стандартного общекорабельного размера, просто не разделённый перегородками на спальню, гостиную и уборную. Разумеется, не было ни стульев, ни диванов. Никаких ковров — весь пол залит твёрдым прорезиненным материалом. На своей родной планете в доиндустриальные времена ибы насыпали холмики на таком расстоянии, чтобы их кокон мог опираться на них краями, позволив колёсам на время отделиться от тела. Что-то похожее на пару таких холмики имелось в углу комнаты Кареты, но в данном случае это был предмет мебели.
Оформление стен показалось Кейту странными и смущающим разум: продолговатой формы картины, состоящие из многочисленных и часто искаженных видов одного и того же объекта с разных сторон, наложенных друг на друга. Он не мог разглядеть те, что были на дальней стене, но в ближних к нему он с удивлением узнал серьёзно недоразвитых человеческих и валдахудских младенцев с короткими толстыми конечностями и странно полупрозрачными головами. Карета — биолог, и инопланетные формы жизни, должно быть, находит чрезвычайно увлекательными, но выбор темы для украшения стен жилища вызывал подспудный протест.