Старшая школа Йокай
Шрифт:
Изаму и Кавагути ждали у ворот. Мы подошли к спортзалу, и нас встретила, разумеется, Рингёко-сан. Я даже не удивился. А кто же, если не она.
— Добрый вечер, парни! — сэнсэй буквально лучилась какой-то радостной эмоцией, природа которой была мне непонятна. — Вот ваши анкеты! Всех старшеклассников разделили на три группы, чтобы вам было веселее и сложнее взаимодействовать с полузнакомыми людьми, а не только с представителями своего класса. Поэтому, — преподаватель сверилась со списками, — вы, Кощеев-сан, и вы, Акихико-сан, идете в зал один, а вы, Ханаваро-сан, сегодня в зале три.
— Что же, значит, зал номер два в состоянии пережить этот вечер без нас, — Изаму, кажется, хорошо выучил правила взаимодействия на свиданиях и практиковать начал сразу же, не откладывая дело. Мы взяли свои анкеты и пошли их заполнять.
Проще не придумаешь.
Ваше имя? Константин.
Ваша фамилия/псевдоним? Кощеев.
Вы мальчик/девочка? Я мальчик.
Ваш возраст, лет? Ээээ… Ээээ… ладно, условно 17.
Желаемый возраст визави? Ээээ… Да что за день. Ладно, 16–17.
Оставив в последних строчках контактные данные, я вернул заполненный экземпляр Рингёко-сан. Та не глядя положила его в непрозрачную папку и протянула мне бейджик, закрытую карту симпатий и карандаш.
— Если у вас с кем-то случится матч, то вас об этом уведомят завтра в мессенджере. Если вдруг никакого уведомления не будет — представьте, что ещё целых две группы прекрасных девушек остались без вашего внимания!
Я внезапно понял, что за эмоцию транслировала сэнсэй. Это было предвкушение исцеляющей боли. Когда тот, кто причиняет боль, поначалу заставляет себя радоваться, поскольку принесет облегчение пациенту. А потом эта радость прорастает в него крепкими корнями. Сильнейшая профдеформация того, кто всю жизнь был связан с медициной. А теперь и с социальным взаимодействием. В каком-то смысле реально боль.
— Спасибо, Рингёко-сан, — я старался быть искренним, но, входя в зал, внезапно застыл на секунду.
Валькирия, имени которой я не знал. Обладательница тела скандинавского аса, носящая шрам от какого-то колющего оружия. Я даже отца вызвал, чтобы тот помог.
Как она может быть той самой, ради которой я проделал дорогу из тайги до архипелага? Я ведь о ней за две недели даже не вспомнил. Оставалось надеяться, что великий рэндом не поставил нас в одну группу в первом зале.
Тащившийся рядом Изаму поднял на меня глаза. Сказал с утвердительной интонацией:
— Константин-кун, у тебя нет такого нюха, как у меня.
— Нет, — согласился я.
— В общем, она там.
— Кто?
— Хильда Свейсдоттир. Ее так зовут.
Я всерьез думал, переступать ли порог и не стоит ли быстро слиться со стеной, но с неожиданной силой недзуми потянул меня за пояс джинсов. Мы оказались в зале номер один.
— Не только мне тут страдать! — инугами был очень доволен этим фактом.
Да, ребята, эмпатия у вас так себе.
— Соберись, тряпка. У тебя есть призрачный шанс убедиться, насколько твои догадки на самом деле твои.
Да уже всё я знал. И убеждаться нужно было разве что для проформы.
За столиком, куда мне следовало сесть на пять минут, я встретил чудную деву, о которой помнил немного. Во-первых, у нее на бейджике вместо имени было написано Cutie. Ну, милашка так милашка. Во-вторых, это была Ямасаки, нурэ-онна из моего класса. Мы мало пересекались. Ее не очень занимали русские личи.
Я поздоровался, улыбнулся ей и с заинтересованным видом спросил:
— Милая, а нравится ли тебе водный спорт?
— Нет, если честно, не любительница. От воды сильно портится кожа. А как тебе наша национальная кухня? Всё распробовал, что оценил?
— У вас шикарно буквально всё, что не соба. С гречневой лапшой не сложилось.
Пять минут мы взаимодействовали на общие темы. Можно сказать, удачная пристрелка… или первая победа. Расстались мы в нейтральном настроении, проведя время за этой, как ее… фатической болтовней. В карте симпатий я отметил: «Приятный собеседник».
За вторым столиком меня ожидала большегрудая лоля, которая мало помогла мне при первой битве с омлетом тамагояки. Теперь я хотя бы выяснил, что ее зовут Коно.
— Привет, я Константин. Первый раз на быстрых свиданиях. Не сильно волнуешься?
Моя очаровательная партия молча взмахнула своими невозможными ресницами.
— Как ты себя чувствуешь, всё нормально? — мне пора было беспокоиться, или всё шло по плану?
Она залилась краской и опустила глазищи.
Ладно, попытка не пытка…
— Коно-тян, а как ты обычно проводишь свободное время?
Лоля начала с задумчивым видом накручивать прядь волос на палец.
Следующие три минуты прошли в полном молчании. Я не нашелся, что отметить в карте.
Встреча за третьим столиком ознаменовалась радостным воплем:
— Константин-кууууун!
Я недолго думая решил подыграть и тоже заорал:
— Сотен-сааааааааан!
Окружающие начали нервно оглядываться, но нас уже было не остановить.
— Я так рада тебя видеть, Константин-кууууун! Ты еще не загнулся от хождения днем, чертово умертвие?!
— Сотен-сааааан! На улице такая парилка и жуткое солнце, а ты так отлично выглядишь! Как ты ухаживаешь за кожей? У тебя ни единой веснушки!
— Константин-куууун! Я свожу их при помощи крови своих врагов!
— А что же ты делаешь, когда ее нет под рукой?
— А я иду готовить еду, и кровь в любом случае появляется! Если я на кухне, я сама себе враг!
Мы радостно орали друг на друга в подобном духе оставшиеся четыре минуты. За это пятиминутное свидание мы узнали друг друга куда лучше, чем за месяц нахождения в одной школе и совместной готовки в клубе домоводства. С ней было по-настоящему весело.
Она напоследок ткнула меня пальцем под ребро и прошептала: «А нечего было меня малышкой называть». И показала кончик языка.