Старшина Империи. Часть вторая
Шрифт:
— Охотник исчез. — быстро прошептал Гвоздь.
Не успел я дать команду к срочному спуску, как наш невидимка тут же появился за обгадившимся на бегу пиратом, одной рукой сбивая хищника, а второй разрубая его пополам. Потом, он отрубил ей голову, вытер свои ноги о землю, и клочки травы, и пошёл к своим людям, которые прекратили стрелять и держали оружие наизготовку.
Как только пират дополз до палаток, к лесу отправили ещё несколько пленных, на этот раз женщину в грязной сорочке и юбке до пят, и полноватого мужчину всё в том же джинсовом комбезе.
— Нет там секретов, — прошептал я. — Они так проверяют, безопасно ли
Мужчина с женщиной, тем временем, станцевав дикий танец, за которым все напряжённо наблюдали, вернулись к своей работе. Мужику при этом, отвесили пендаля, а женщину, когда она проходила мимо пиратов, очень пошло облапали, запустив руки везде, где можно было, да и нельзя тоже.
— Видать, про фишку с джумамбой они не знают. — размышлял вслух Анджей. Он был спокоен, и сейчас снова вёл наблюдение за вражеским офицером.
— А тебе, лучше вниз. — обратился я к Гаделу, которого просто трясло от увиденного. У меня же мысли были ровными, эмоции загнал глубоко в подкорку. Война идёт, я и не такое видел в исторических фильмах про ВОВ. Видел, и осознавал. Вот тогда, да, такая ненависть поднималась в груди, гнев невыносимый, и ярость бурлила, не знаю, благородная или нет, но настолько горячая была, что рвала нутро, побуждая куда-то идти, лучше на фронт, и что-то делать, лучше с фашистами, когда винтовка в руках, и гранаты в подсумке. И совершенно плевать, что будет дальше, главное успеть убить парочку врагов, а лучше танк поджечь, а если до фюрера удастся добраться, и на рейхстаге расписаться, так великолепно. Только тогда я был пацанёнком обычным, а сейчас реально могу что-то сделать, исправить. Главное, диспозицию вражескую выяснить, да спланировать всё правильно.
— Я справлюсь, Рос. — Гадел глубоко задышал, — я справлюсь.
— Только руки от автомата убери, иначе всех спалишь, и дыши, дыши.
— Почему на пацана змея не напала? — прошипел Татарин.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Добычу крупнее ждала, наверное.
Через час противник сел обедать. Пираты подходили к полевой кухне, и накладывали себе кашу, кто в миски, кто в каски, а затем расходились в разные стороны, рассаживались на камни, землю, складные стулья. Даже офицер охотник, и его бойцы соблазнились едой, а из БТРов вылезли, наконец, водители. Правда, враг был не совсем беспечным, и с огневых точек крупного калибра бойцы не ушли, а ждали своей очереди. Когда наёмники наелись, остатки каши из двух огромных котлов отдали пленным. Двое предателей из местных просто вывалили еду на землю. Общинники, стараясь соблюдать достоинство, выстроились в очередь, сначала молодежь, потом женщины, и попытались взять пищу по одному, в пригоршни. Но первого же мальчугана сбили на землю, размахивая руками, а один из джинсовых показал руками, что сейчас помочится прямо в кашу, и что-то прокричал. Только тогда люди окружили остатки пиратского обеда, и, упав на карачки, стали есть, вызывая смех окружающих их надсмотрщиков. Даже офицер охотник разулыбался, глядя на это.
— Долбанный гуманизм цивилизованных миров. Дыши Татарин, глубже дыши, только с холодной головой мы им поможем.
— Обещаешь?
— Обещаю, друг, обещаю. — шептал я. — Дай время, и поможем, всех спасём, а этих убьем, тоже всех.
— Верю тебе. — а это невозмутимый Гвоздев. Ох и глаза у него, страшные, лютые.
Через полчаса, по команде офицера, всё отделение бритов
— Кажется, наступает время. — прошептал Бекетов.
— Ещё рано, друг. — прошептал я. — Ещё рано. Надо дождаться темноты, и взять языка, понять, где, и как содержатся пленные, как их охраняют.
— Думаешь, сможем незаметно взять? — поинтересовался Анджей. — А если хватятся?
— Ночью, попробуем. Главное не наследить, глядишь, на джунгли спишут.
— Вариант. — согласился Гвоздь.
— Я что думаю, надо обновить мох из гнезда змеиного. — озвучил я свои мысли. — Что бы на нас местная живность и дальше не нападала, а то вдруг выветрится.
— Идея хорошая, — согласился Анджей. — Я как раз по пути одну засёк, тут недалеко, метров триста.
— Об одной и той же думаем. — кивнул я. — Займёшься? Справишься?
— Так точно, возьму Пруху в помощь.
— Давай.
Вечерело, или смеркалось, кому, как больше нравится. Тело от сидения на дереве порядком затекло. Приходилось постоянно гонять силу туда-сюда по своей тушке, что бы сохранять подвижность и боеспособность.
Татарин, вроде бы успокоился, и продолжал наблюдение, по крайней мере, я не замечал больше у него приступов ярости. В лагере пиратов же, всё было по-прежнему — пленные работали, уже начали делать заезд, а наёмники за ними следили, и издевались. Бритов больше не было — отлично. Где держат общинников, так и не узнал
— Спускаемся. — дал я команду, и мы осторожно соскользнули вниз.
— Ну и взгляд у тебя, командир. — встретила меня фраза Прухи. — Я такой только у Гвоздя видел сегодня.
— Видел бы ты то же, что и мы.
— Уже наслышан. — заиграл желваками матрос. — я такого ещё нигде не встречал, а повидал я много, одна война с каннибалами чего стоит.
— Гадел, гимнастика, Гусар, Гвоздь, готовность к лёгкому спаррингу. — быстрая разминка, стычка в игровой форме, почти без контакта, так, только обозначение ударов, и чувствую, как тело снова живёт на полную.
Подвязали на форму свежую порцию мха. Посмотрел на Анджея.
— Проще пареной репы. — сообщил он.
— Идём брать языка. — ставлю всех в известность. — Со мной Гвоздь и Гусар, остальные ждёте в ста метрах, на вас прикрытие, без нас никуда не лезть. Гадел — смотрю в глаза другу, ты за старшего.
— Не подведу. — он прекрасно понял почему не беру его с собой. — Я помню, понимаю.
Вот и хорошо.
Группу прикрытия мы оставили на небольшом холмике, рядом с маленьким ручейком, а сами подошли ближе.
— Гусар, ждешь здесь. — до лагеря где-то двадцать метров.
Дальше шли осторожно, пригибаясь к самой земле, а потом вообще поползли по земле.
— Гвоздь, занимаем позиции на самом краю леса, удаление друг от друга пять метров. Языка без команды не брать. Команда — камушком в тебя кину, а так, чтобы ни случилось, лежи и наблюдай.
— Есть, будет исполнено.
Расползлись в стороны, и сразу же увидел, где держат пленных. Метрах в пяти от леса, и в пятнадцати от меня был воздвигнут загон из деревянных кольев, обмотанных колючей проволокой. Высота обмотки четыре метра, и людей уже начали туда сгонять, пинками и криками, как скот. Колючка загибалась вовнутрь, как крыша, и прикрывала сверху целый метр пространства.