Старшины Вильбайской школы
Шрифт:
— Какое страшное название! Что же ты будешь делать с этим порошком? — спросил его Пильбери.
— А вот смотри…
И, взяв перочинный ножик, Фильнот стал собирать его концом серый порошок и раскладывать его по отдельным бумажкам.
— Право, Филь, ты химик по призванию! Не уступишь любому аптекарю, — проговорил Пильбери с восторгом. — Зачем ты разложил порошок на бумажки?
— Чтобы он просох.
— Не проще ли высыпать его на ложку и просушить над свечкой? Так он никогда не высохнет.
— Много ты знаешь! — отвечал учитель тоном снисходительного презрения.
— А что будет, когда он высохнет? — продолжал допрашивать ученик, нимало не обижаясь на такое обращение.
— Будет взрыв.
— Взрыв?! Ура-а!.. Филь, ты настоящий ученый!
— Это вовсе не так трудно: немножко практики — и вы будете знать не меньше моего.
— Практиковаться-то мы будем усердно. Правда, Кьюзек?
— Будем. Жаль только, что в этих химических опытах приходится терять много времени на ожидание, — отвечал Кьюзек, присаживаясь на кончик стола и в нетерпении болтая ногами. — Скоро ли высохнет твой волшебный порошок, Филь?
Наконец порошок высох. Фильнот взял одну бумажку и, положив ее себе на ладонь, сказал:
— Теперь, господа, главное — осторожность.
— Можно подбавить тебе порошку? А то взрыв, пожалуй, не удастся, — проговорил Пильбери, не слушая его, и, не дождавшись ответа, взял другую бумажку и высыпал из нее весь порошок на руку Фильнота.
— Что ты делаешь? Сейчас взорвет! — крикнул тот в ужасе.
— А-а, взрыв?! Наконец-то!
Кьюзек спрыгнул со стола; вслед за тем послышался крик Фильнота, громкий треск, и густое облако дыма застлало все пространство у стола. Кьюзек и Пильбери онемели от ужаса… Когда дым рассеялся, они увидели, что Фильнот скачет по комнате и машет рукой, гримасничая от боли. Оба они бросились к нему с криком:
— Филь, голубчик, что с тобой? Тебе руку оторвало? Надо доктора?
— Нет, нет, рука цела, только очень больно. Это все ты, Кьюзек! Зачем ты спрыгнул со стола? Хорошо еще, что порошок был не совсем сух, а то мне выжгло бы глаза…
Мальчики перевели дух с облегчением. Однако все трое решили, что на первый раз двух химических опытов вполне достаточно, и разошлись, довольные, что так дешево отделались.
Впрочем, через несколько дней, оправясь от испуга, Кьюзек и Пильбери обратились к Фильноту с просьбой показать им еще несколько опытов, и уроки возобновились и продолжались до самых каникул. Едва ли нужно говорить, что к концу учебного года два ученика узнали немногим больше, чем в начале; они по-прежнему упорно отказывались выслушивать «канитель» Фильнота, как они называли все его попытки объяснять, и ограничивались одними опытами. Впрочем, если, занимаясь химией, они и тратили даром время, то в оправдание их можно сказать, что они могли бы употребить его и хуже. Читатель должен помнить, что оба они принадлежали к отделению мистера Вельча, где всякий делал все, что хотел, где не только маленькие, но даже и старшие постоянно нарушали школьные правила и думали лишь о том, как бы не попасться.
В то самое послеобеденное время, когда Кьюзек и Пильбери брали первый урок химии, их классный старшина Сильк со своим другом Джильксом, из отделения директора, отправились потихоньку в Шельпорт и взяли с собой Виндгама-младшего, которому в последнее время они особенно покровительствовали. Все трое были, видимо, близко знакомы со всеми закоулками городка, и хотя на этот раз они вели себя очень скромно, а именно — стояли на пристани и смотрели, как отходит пароход, по тому, как они оглядывались по сторонам и прятались в толпе, было видно, что им не хотелось бы быть узнанными.
В этот день им, по-видимому, везло. За целый час, проведенный ими в городке, они не встретили ни одного знакомого лица. Но на возвратном пути, подходя к почтовой конторе, они столкнулись с юношей в форменной школьной шапке, выходившим из дверей почтамта со свертком подмышкой. Юноша этот был не кто иной, как сам школьный старшина Риддель. Риддель, ходивший в Шельпорт с разрешения директора за посылкой, пришедшей на его имя (заключавшей, между прочим, его новый костюм для гребли), увидев беглецов, растерялся не меньше их. Он дорого дал бы, чтобы не встречаться с ними, но теперь они видели друг друга, и бежать было поздно. Он подошел к группе сконфуженных мальчиков и сказал, обращаясь к Виндгаму:
— Зайди ко мне в комнату сегодня вечером.
Затем, не дожидаясь ответа и не глядя ни на кого, он быстро зашагал к школе.
X
ВИНДГАМ-МЛАДШИЙ И ЕГО ДРУЗЬЯ
Прежний школьный старшина, уезжая, поручил своему другу Ридделю своего младшего брата, ученика четвертого класса.
— Риддель, когда я уеду, присматривай за моим братишкой, — сказал он ему. — Он хороший мальчик, но легко поддается всяким влияниям, и я боюсь, как бы он не попал в дурные руки.
Риддель обещал другу, что исполнит его просьбу. Виндгам очень благодарил его и сказал, что теперь он уезжает спокойно.
В школе скоро стало известно, что старый старшина оставил новому «наследство» в лице своего брата, и, конечно, это послужило лишним поводом к насмешкам над Ридделем. Каждому на месте Ридделя было бы трудно отказать другу в такой прощальной просьбе, с какой обратился к нему Виндгам; но для Ридделя обещание заботиться о ком-нибудь значило гораздо больше, чем для большинства его сверстников. Взяв на свое попечение младшего Виндгама, он считал недостаточным лишь справляться о нем время от времени, как делали бы многие на его месте, или даже выручать его из случайных затруднений. Представление Ридделя о взятой им на себя ответственности было гораздо серьезнее. О минуты отъезда Виндгама забота о его брате заняла в душе его одно из первых мест, так что даже его собственные огорчения, в изобилии сыпавшиеся на него за последние дни, не могли вытеснить этой заботы. Вот почему он открыл Виндгаму свободный доступ в свою комнату и жертвовал своим временем, помогая ему готовить уроки. Вот почему, встретив Виндгама в Шельпорте в обществе несимпатичных ему товарищей, он подошел к ним, как это ни было ему неприятно, и попросил мальчика зайти к нему вечером.
— Бедняжка! Какую скучную проповедь предстоит тебе выслушать! — сказал Виндгаму Джилькс, как только Риддель отошел от них.
— Мне ужасно жаль, что он видел нас, — отозвался Виндгам, и в голосе его слышалось искреннее огорчение.
— Ты боишься, что он пожалуется на тебя директору? — засмеялся Сильк.
— Нет, этого я не боюсь, но я знаю, что он огорчился, встретив меня здесь.
— Вот есть о чем думать! Послушай, Виндгам, прими совет опытного человека: не ходи к нему сегодня, — продолжал Джилькс.
— Как можно! Непременно пойду: я не хочу обижать его.
— Какое великодушие! — проговорил Сильк с насмешливой улыбкой.
— Удивительно, как внимателен бывает человек к ближнему, когда тот готовит за него уроки! — прибавил Джилькс.
Виндгам покраснел, но промолчал. Он знал, что его старший брат, которого он очень любил, не выбрал бы ему в товарищи этих мальчиков, да и самому ему они не особенно нравились; но ему льстило то, что они, старшие, искали его дружбы, и у него не хватало духу отвернуться от них. Впрочем, и сам Виндгам был не маленький: он был уже в четвертом классе, и те дни, когда он состоял фагом у одного из шестиклассников, были для него днями далекого прошлого. Будь он «мартышкой» вроде Тельсона или Парсона, наверное ни Сильк, ни Джилькс не стали бы возиться с ним, да и сам он не мог бы уделять им столько времени. Теперь же он был сам себе господин. С одной стороны, никто не имел уже прав на его услуги, с другой — он не дорос еще до звания классного старшины и сопряженной с этим званием ответственности. Вследствие всего этого он шел навстречу предлагаемой ему дружбе без всяких колебаний. Впрочем, это не совсем верно: колебания у него были, и причина их лежала в Ридделе. Виндгам видел, что Риддель принимает в нем искреннее участие; это сказывалось в обращении нового школьного старшины, и мальчик невольно привязался к нему. Боязнь Ридделя, или, вернее, боязнь сделать ему неприятное, заставляла Виндгама спрашивать себя иногда, хорошо ли он делает, водя дружбу с Сильком и Джильксом, которых, как он знал, ни брат его, ни Риддель не любили. Поэтому-то он решительно отказался последовать совету Джилькса и объявил, что непременно пойдет к Ридделю, хотя и не нашелся что ответить на насмешку по поводу помощи в приготовлении уроков.