Старший брат подруги

Сашина Елена

— Глеб, все уже позади, — прошептала я, еле прикоснувшись к его рассеченной брови. Но в глазах парня почему-то не было такой уверенности.

— Я испугался за тебя. Я… я… не смог защитить тебя.

— Тебя могли убить. И меня тоже. Поэтому не вини себя, слышишь?!

Парень изумился моему ответу. Похоже он и правда ожидал моей истерики по поводу случившегося.

— Мне было страшно! — призналась я шепотом. — Очень! — с сжимающимся сердцем вспомнила дуло пистолета возле моей головы и у виска любимого. — Мне было страшно за нас обоих.

Думая

о прошедшей ночи, я еле сдерживала слезы, которые уже заполнили глаза. Руки трясло от нахлынувших воспоминаний.

Глеб сжал меня еще сильнее и долго не отпускал. Не знаю сколько мы так простояли. Любимый действовал на меня как приличная доза успокоительного.

— Ты почему выскочила голая? — спросил Глеб, наконец-то выпустив меня из крепких объятий.

— Тепло же, — ответила я, пожимая плечами.

— Пойдем лучше в дом, — парень осторожно развернул меня за плечи и повел в помещение. Перед ним во всей красе засияла моя разноцветная спина.

— Как ты себя чувствуешь? — с горечью в голосе спросил любимый.

— Все хорошо, Глеб, не волнуйся, — слукавила я.

Разве могла я ему жаловаться на то, как мне хреново? Он и так себе места не находил. Как-будто он виноват, что некий психопат по прозвищу Лорд родился на свет. Хотя психопатами не рождаются. Ими становятся, пережив острые негативные события в детстве. И чаще всего именно матери калечат психику своих детей. Что же делала с Лордом его мать, если он вырос таким жестоким садистом? Очевидно, страшные вещи.

Когда мы вошли в гостиную, я села на край дивана, притянув колени к груди, обхватив их руками. Так я расслабила спину, боль в которой не унималась.

Любимый сел в кресло, напротив меня.

— Глеб, расскажи мне все! Как так вышло, что такой замечательный парень как ты связался с таким ужасным человеком как Лорд?

Глеб отвел взгляд и ухмыльнулся. В той ухмылке было столько грусти, что у меня сжалось сердце за любимого.

— Диана, я просто оказался не в то время, не в том месте и не с теми людьми. Я не выбирал!

— Как это? Не выбирал?! Тебя заставили работать на криминального авторитета? — удивилась я.

— Ты не поверишь… но это так.

— Алина знает?

— Нет.

— Твои друзья?

— Никто не знает. И ты не должна была узнать.

— Как это произошло? Как на тебя вышли? Угрожали тебе? Твой семье? Как?

— Диана, слишком много вопросов для одного разговора, ты не находишь? — сказал сцепив зубы.

— Глеб, после всего пережитого вместе, тебе не кажется что я имею право знать правду? — удивилась я тому, что он уклонялся от беседы.

— Не сейчас, Диана.

— А когда, Глеб?!

— Когда я разберусь со всем этим!

— Разберешься?! А что ты один можешь сделать против целой армии преступников? Да ещё и их больного на всю голову предводителя?!

— Диана, — Глеб спустился на колени у моих ног, поцеловал руки, — любимая! Я тебе все расскажу, когда придет время! Сейчас не

могу ничего тебе сказать. Это ради твоей же безопасности.

Я смотрела на любимого, раскрыв рот, пораженная услышанным. Столько непонимания! К чему сейчас секреты, тайны, недоговорки? К тому же покрытые пеленой криминала. Ты сиди дома, женщина, стирай молча и готовь, пока я решаю мужские вопросы с огнестрельным оружием. И молись, чтобы я вернулся целым. И вернулся вообще. Разве секреты — это основа отношений в паре? Разве отсутствие доверия может удержать любимых вместе?

Я отползла в сторону и спустила ноги с дивана на пол, прикрываясь огромным куском шелковой ткани. На моем лице было столько изумления от услышанного, что парню должно было стать все понятно и без лишних слов. Но я не так воспитана. И из уважения к нашей любви я повернулась к нему, чтобы сказать:

— Я подожду, когда ты будешь готов поговорить со мной, — предательская слеза скатилась по моей щеке. — А пока… отвези меня к Алине, — сказала еле слышно.

Я медленно пошла к лестнице с опущенной головой. Токсичное чувство обиды душило мое горло. Я чувствовала себя растерянной, разочарованной и… лишней. Глеб поступил несправедливо по отношению ко мне, проигнорировав мои вопросы. Важные для меня вопросы. Мы либо вместе во всем и до конца, либо не вместе вовсе.

Шелковая темно-красная простынь волочилась за мной по полу длинным шлейфом, словно мое разбитое сердце отставляло за собой кровавый след.

— Диана, милая, — Глеб подбежал сзади, обнимая за плечи.

Я продолжала идти, не глядя на парня, не останавливаясь, пряча свое лицо, в которое парень пытался заглянуть. Я прятала от него глаза, потому что не хотела видеть печальным любимый взгляд, иначе тут же оправдала бы парня всем сердцем, которое как самый проворный юрист, отыскивало доказательства его невиновности.

— Не надо так, малыш! Послушай, я хочу тебя защитить, уберечь! В городе тебя ждет опасность. Останься! Я хочу тебе все рассказать, но пока не могу. Пойми!

Я не вступала в дальнейший разговор, так как мое сердце сделало бы все, чтобы проиграть в этой полемике. Я просто шла по ступеням наверх, глядя себе под ноги, но ничего не видя за пеленой слез. Глеб остановил меня, развернул, прижал к себе. Схватил меня за щеки, пытаясь заглянуть в глаза, а я упорно держала взгляд отведенным в сторону.

— Диана! — пытался достучаться до меня, но я только покачала головой. Слезы просто выпрыгивали из глаз, заливая мои щеки солеными потоками.

Я осмелилась поднять взгляд на Глеба лишь один раз:

— К Алине… — еле слышно прошептала, сцепив зубы от боли, сдерживая себя, чтобы не броситься к любимому на шею и не расплакаться навзрыд.

На лице Глеба отобразилось поражение. В глазах было отчаяние. Он крепко прижался губами к моему лбу и очень громко сглотнул. Возможно он тоже не смог удержать горячую слезу, но я больше не решалась смотреть на любимого.