Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище)
Шрифт:
— Да какая разница, ты же все равно умр… — запальчиво начала барышня Суповой набор, но маменька вовремя зажала ей рот ладонью.
— Возьми сапожки Клодетты, они новые и должны быть тебе впору.
Глаза тощей округлились, она возмущенно замычала в ладонь матери.
— Да если б дело было в одной только обуви, — картинно вздохнула я и оттянула в стороны длинную юбку, всю в заплатках из разных кусочков ткани. — Как же я покажусь чудовищу в таком виде? Оно же оскорбится. Решит, что жители Ниена его не уважают, раз принесли ему в жертву замухрышку-оборванку, —
— Ты можешь взять платье одной из моих дочерей, — нашлась мачеха, но взглянула на свою старшенькую, этого румяного колобка, затем на младшенькую — Кощея в юбке и приуныла. В нарядах первой тростиночка Мэри просто утонула бы, а в платья второй даже при своих скромных габаритах не влезла бы и при большом желании.
Тем временем мне вспомнились слухи, гулявшие по Ниену. Говорили, будто знаменитое чудовище блэквудского замка — заколдованный граф. Злая ведьма зачаровала его, превратив из знойного красавца в жуткого, вечно голодного монстра. Почти как в популярной детской сказке.
Если это действительно так, то у меня, дамы крайне начитанной, уже готов целый подробный план по его приручению.
— К тому же, — сказала я, желая насолить мачехе, — чем лучше я буду выглядеть, тем больше шанс, что чудовище не станет меня есть. А вдруг монстр в меня влюбится? Увидит, какая я красотка, да и женится на мне. Вот и выполню я условие отцовского завещания. Получу мужа уважаемого и родовитого. Решено, мне нужно новое платье.
От моих слов леди Дельфину перекосило. Не думаю, что она поверила в мою способность очаровать монстра, но явно заволновалась: чем черт не шутит, а вдруг получится — тогда жирный кусок наследства проплывет мимо ее ненасытного рта. Очень уж ей не хотелось лишаться ни этих денег, ни мешка золота.
Побелев лицом, леди Дельфина повернулась к городскому советнику:
— Мистер Годар, помните, о чем мы с вами договаривались?
Заметив, что бородач колеблется, я поспешила склонить чашу весов в свою сторону.
— Подумайте мистер Годар, хотите ли вы силой тащить упирающуюся и вопящую девицу через весь город. Чтобы все кругом слушали и смотрели. Я ж не плакать буду, как бедняжка Лаура, а кусаться. Да и ногти у меня месяц не стрижены. Не лучше ли будет, чтобы я пошла с вами добровольно? Компенсацию же все равно кому платить — жертве или ее семье. Сами сказали, что эти, — я кивнула на своих драгоценных родственничков, — тосковать не будут. Что им компенсировать? А мне, обреченной на смерть, — последняя радость.
Несколько секунд бородач смотрел на меня, сдвигая и раздвигая брови, затем кивнул своим мыслям.
— Справедливо. В ваших словах, леди, есть здравый смысл. Так и поступим. Деньги ваши. И новое платье мы вам купим, чтобы не оскорбить чудовище видом жалких лохмотьев.
— А не полагается ли мне перед смертью последнее желание? — Я решила, что наглость — второе счастье.
Сестры и мачеха попытались что-то возразить, но строгий взгляд городского советника быстро заткнул недовольные рты. Теперь свинюшка с жердью обиженно сопели в своем холодном углу, а их желчная маменька косилась на меня с откровенной ненавистью.
— Последнее желание? — мистер Годар поправил рыжую бороду. — А не много ли вы хотите?
— Это вы хотите много. Целую жизнь. А я — сущую мелочь, которая ничего вам не будет стоить.
Мужчина хмыкнул. В его взгляде, направленном на меня, промелькнуло невольное уважение.
— И чего вы желаете, леди Мэри?
— Во-первых, — подобралась я, — гарантию, что моя часть наследства останется нетронутой до тех пор, пока вы лично не увидите мое хладное, бездыханное тело. А то вдруг чудовище меня не убьет. Не хотелось бы через год вернуться к разбитому корыту.
Мачеха по другую сторону софы злобно запыхтела.
— Не волнуйтесь, — заверил бородач, — мы обсудим этот момент с нотариусом. Полагаю, никто не в праве посягать на вашу долю наследства, пока факт вашей смерти не будет подтвержден. Но вы сказали: «Во-первых», значит, есть и: «Во-вторых».
Жестом рыжий предложил мне забрать мешок с его коленей.
Когда я наклонилась за деньгами, то физически ощутила завистливые взгляды дорогих родственников. Эти взгляды кинжалами били в спину.
Пухлый мешок оттянул руки. Ого, какая тяжесть! Монет там оказалось даже больше, чем я предположила. Навскидку мою жизнь оценили в пять килограммов золота.
Бедные, но плодовитые семьи, должно быть, часто поправляли свое материальное положение за счет лишних дочерей.
— А во-вторых, — сказала я, прижав законную добычу к животу. — Мне нужны ручка и бумага.
— Ручка? — Сморщил лоб бородач.
— Перо и чернила, — быстро исправила я свою оплошность и добавила: — Это первая часть моего последнего желания.
Заинтригованный мужчина повернулся к моей мачехе и взглядом попросил принести мне нужные вещи. Поджав губы, леди Дельфина отправилась выполнять его поручение. Каблуки ее туфель громко застучали по каменному полу, и в этом стуке явственно слышалось брезгливое недовольство.
Пока мачеха искала для меня письменные принадлежности, я сбегала на кухню и заварила замерзшему гостю чай. Мистер Годар с благодарностью принял подношение из моих рук. Чай он не пил, но с наслаждением грел ладони о горячие бока кружки.
— А нам? — протянули юные змейки.
— Руки, ноги есть? Где кухня, знаете. Вперед, с песней, — кивнула я в сторону двери.
Под хмурыми взглядами сестер я взялась растапливать камин, пока все мы окончательно не околели в этом ледяном саркофаге под названием гостиная.
Ох и холодный был здесь пол. Скорее бы купить новую обувь!
Когда за кованой решеткой взметнулось жаркое пламя, мистер Годар незаметно придвинул кресло к камину. Две гадюки на софе сцепились, кому из них ближе сидеть к огню. Благо вернулась их маменька и разняла спорщиц, а то дело двигалось к драке.