Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище)
Шрифт:
Новый борщ получился ароматным и наваристым. Но, судя по его количеству, за время моего отсутствия кто-то таки успел сунуть нос в кастрюлю.
У-у-у, воришки! Только оставишь еду без присмотра — набегают, как крысы.
— Вы так и поедете в Блэквуд? С кастрюлей? — спросил мистер Годар, когда я вышла из дома. Его рыжие кустистые брови поползли вверх.
Забавный, наверное, у меня был видок. Я стояла на крыльце в пышном бальном платье, в белом меховом манто и держала в руках большую кастрюлю с супом.
— Так и поеду, — кивнула я. — Помогите мне, пожалуйста, забраться
Снегопад, слава богу, закончился. Небо к вечеру окрасилось в удивительные цвета. Облака были похожи на кусочки розовой ваты, которые окунули в медовый сироп.
В этот раз, выехав за ворота, кучер свернул в другую сторону. Я сидела в санях, держала на коленях кастрюлю, борщ внутри плескался о ее стенки. Сани мерно двигались в гору среди заснеженных елок, и с каждым километром, оставленным позади, мой спутник все больше и больше мрачнел.
— Вы точно не передумали, Мэри? — тронул меня за руку мистер Годар. — Еще не поздно отказаться. Я подарю вам эти наряды. Вы их заслужили.
Я хотела ответить какой-нибудь вежливой фразой, но слова замерли на губах: впереди на небольшом холме на фоне закатного неба и белых елок возвышалась суровая громада средневекового замка.
Глава 4. Таинственный замок на холме
Мистер Годар высадил меня у границы блэквудских владений, у сухой поваленной сосны, на которую сгрузил мои пожитки. Ехать дальше он не осмелился. Пришлось бросать вещи и идти по снегу пешком. Руки были заняты кастрюлей. За баулами, оставленными на оледеневшем стволе, я решила вернуться позже. Не пропадут. Люди здесь не шастают, а всякому зверью мои наряды без надобности, главное, чтобы не растаскали по лесу.
Замок приближался. Одна его башня была особенно высокой и острым шпилем пронзала небо, похожая на когтистый палец. Идти было тяжело. С каждым шагом ноги по голень проваливались в снег, и тот забивался в низкие сапожки. Там, нагреваясь от тепла моего тела, он таял, и я чувствовала, как намокают шерстяные чулки.
Оставшись в одиночестве, в вечереющем лесу, я впервые за сегодня ощутила зябкую дрожь тревоги.
А вдруг я совершаю роковую ошибку и чудовище меня все-таки сожрет? Может, не стоило быть такой самонадеянной? Возомнила себя особенной, голосу из сна доверилась, а сон на то и сон, что все в нем нереально, игра уставшего разума. Сколько девиц монстр погубил, а тебя, такую красивую и с борщом, возьмет да пожалеет?
Небо над белыми елками налилось густым закатным багрянцем. Я вошла в тень, которую замок отбрасывал на снег. Вблизи эта мрачная махина выглядела еще более запущенной, чем казалась издалека. Вверх по каменной стене вилась трещина, в которую я без труда засунула палец. Два окна на первом этаже были разбиты, а стекла других потемнели от разводов грязи. И ни в одном не горел свет.
Тут вообще кто-нибудь живет?
Я прошла дальше, завернула за угол здания — и едва не выронила из рук кастрюлю. Крик застрял в горле. На миг мне показалось, что у крыльца
Сердце екнуло, затем безумным молотом заколотило по клетке ребер. Испуганная, я уже собралась кинуть борщ и бежать в сторону леса, но тут, приглядевшись, поняла, что дракон ненастоящий. Из снега! Дети катают зимой снежных баб, а тут кто-то слепил целого снежного дракона, да такого, что рогами на голове он достал до второго этажа.
Ну ничего себе!
Медленно, с опаской я приблизилась к гигантской фигуре ящера. Он был как живой, только полностью белый. Когти, крылья, дырочки ноздрей — неведомый скульптор с любовью позаботился о каждой детали. Даже узор чешуи вырезал. Из пасти дракона торчали острые, как кинжалы, зубы. Вдоль хребта тянулись треугольные пластины. На земле змеей свернулся массивный хвост с пикой на конце. Глаза дракона были закрыты, крылья сложены, мощные лапы загребали снег.
Поставив кастрюлю с борщом в сугроб, я с открытым ртом обошла скульптуру по кругу. Затем ткнула в когтистую лапу пальцем. Снег был плотным, твердым, как лед, и не проминался от прикосновений.
Вдруг за спиной послышался шорох и почудилось движение. Я резко обернулась.
Хвост!
Мне кажется или он лежал немного по-другому?
Липкий холодок страха пробежал по спине.
Я сглотнула и попыталась себя успокоить: «Глупости. Воображение у тебя разыгралось, Мария Львовна. Так хвост и лежал. Ты просто забыла».
Напряженная, я потянулась к кастрюле, а когда подняла ее с земли и снова взглянула на снежного дракона, сердце замерло. Теперь мне казалось, что и морда ящера, и его лапы изменили положение.
Не может быть.
Это просто снеговик. Огромный, трехметровый снеговик. Не выдумывай.
Сумерки стремительно перетекали в ночь. Надо было идти в дом — сдаваться на милость хозяину Блэквуда, но поворачиваться к скульптуре спиной было страшно. Казалось, дракон вот-вот оживет. Откроет глаза и расправит крылья. Зябко поежившись, я пошла к крыльцу, но то и дело косилась через плечо на снежную фигуру.
Замок выглядел заброшенным. Может, Его Сиятельство граф в этом году смог расколдоваться, собрал чемоданы и укатил к морю, бросив эту унылую груду камней медленно ветшать среди леса?
Прижимая кастрюлю к груди, я осторожно поднялась по оледеневшим ступенькам. К двери крепилась латунная накладка в виде головы льва. В зубах лев держал кольцо, которым надо было постучать по двери, чтобы хозяева услышали о приходе гостя. Прежде чем это сделать, я снова оглянулась на дракона. Тот не двигался.
Конечно, не двигался. Он же из снега. Ты что, Мария Львовна, борща объелась? Всякие страхи себе придумываешь.
Собравшись с духом, я постучала в дверь.
Никто мне не открыл. Замок был темен и тих. Из его глубины не доносилось ни звука.
Ну точно граф уехал из города, а ему до сих пор по инерции девиц подсовывают.
Так это или не так, надо было попасть в дом. Не ночевать же на улице. И не шуровать обратно сквозь ночной лес. В замке теплее, безопаснее и кровать, наверное, найдется.