Старый добрый новый мир
Шрифт:
— У вас получилось, — пробормотала я, опуская взгляд.
— Слышь, ты тут свое обаяние не включай, оно все равно не сработает, — фыркнул Лева, но за всей его пренебрежительностью была неплохо видна ревность.
Его, видимо, снова друг отнекивался со смехом, а я, повинуясь подзывающему жесту, прижалась к мужу, чувствуя себя, честно говоря, намного более защищенной в его объятиях, чем с оружием в руках. Лев — мой защитник, мой танк, он всегда становится между мной и опасностью или проблемой, не думая о себе. Мне иногда приходила в голову мысль,
Мужчины пошли на кухню пить чай, я же поковыляла в комнату и плюхнулась на диван. Плотная шина позволяла почти безболезненно опираться на простреленную ногу, хоть и с трудом. Замотавшись в плед, я решила, что не буду вникать в мужскую дружбу. То убивают друг друга, то братаются, то стреляют, то обнимаются! Идиоты, черт их подери.
Я заснула сидя, кое-как проснулась, когда Лева приводил меня в горизонтальное положение и пристраивался рядом, но тут же снова провалилась в сон. Мне снились какие-то неясные тревожные образы, которые вечером сразу забылись, но настроение основательно подпортили.
Выбравшись из-под тяжелой руки мужа, покоящейся на моем животе, я села, потянулась. Он обычно от моего шебуршения просыпался, но, видимо, днем поздно лег, так что продолжил мирно сопеть в подушку. Такой безмятежный, спокойный, будто и не убийца вовсе. Что-что, а спит он всегда как младенец, видимо, совесть не беспокоит или вообще отсутствует.
На полу под стенкой в спальнике, обняв подушку, спал Шура. Не думаю, что Лева собирается оставить его жить с нами, он всегда был ярым противником третьих лишних. В основном потому, что не любит посторонним показывать, каким бывает ласковым и мирным.
Вздохнув, я выпуталась из теплого пледа, поежилась и побрела в ванную. Радует одно — не надо готовить. Консервы и консервы. А то один Лева ест как три меня, а если бы их было двое… Наскоро приведя себя в порядок, я собиралась вернуться мужу под бочок и поваляться еще, но в дверях столкнулась с Шурой.
— Доброе утро, — шепнул он.
Я кивнула в ответ и, посторонившись, пропустила его в сторону кухни. Утро, как же… Хотя с заколоченными окнами и ночным образом жизни подобрать слова к пробуждению было трудновато.
Забравшись на диван, я укрылась и не стала подлазить под руку раскинувшегося брюнета, чтобы не разбудить — пусть отоспится. Но сильная рука притянула меня к крепкому телу, теплые губы коснулись виска.
— Скоро встаю, — сонно проворчал Лева, чуть навалившись на меня плечом.
— Да спи, — улыбнувшись, я взъерошила темные волосы.
— Нет, надо, — вздохнул мне в макушку мужчина, еще и ногу на меня закинув, — но не хочу.
— Зачем надо? — через плед ощущая тепло мощного тела, я прикрыла глаза.
Вот избавимся от Шуры и будем так валяться еще неделю, никуда грелку свою не пущу.
— Шурке найти квартиру, помочь обустроиться, — широко зевнув, Лев уткнулся носом мне в висок, — а потом придем и будем опять спать.
— Как скажешь, — повернув
— Это запрещенный прием, — чуть приоткрыл один глаз брюнет. Пожав плечами, я с улыбкой снова повернулась лицом к потолку, — а этот вообще очень жесток.
Приподнявшись на локте, он нежно меня поцеловал, проводя широкой шершавой ладонью по шее, оглаживая плечо. Люблю его, черт побери. Пусть что хочет делает, кого хочет убивает и с кем хочет дружит. Только со мной пусть будет.
Я не знаю, зачем они взяли меня с собой. Я только сидела в машине, пока они выбирали квартиру в соседнем доме, потом таскали в нее все нужное. В принципе, у меня была книга и полное нежелание двигаться, так что тяжкая доля лежать на широком заднем сидении, обложившись пакетами с вкусняшками, была мною вынесена стоически и без жалоб. Только на рассвете, когда стоящие там и тут зомби начинали уже потихоньку шевелиться, я вылезла из теплого салона, чтобы распрощаться с Шурой — Лева решил все же поехать посмотреть Европу и собирался начать с Италии, где можно было спокойно перезимовать.
— Ну, бывай, братишка, — усмехнулся мой муж, крепко пожимая руку другу, — используй свой третий шанс с умом.
— Уже третий, — кивнул Шура, похлопывая Леву по плечу, — вы там тоже осторожнее, а то…
Его лицо исказила жуткая гримаса, глаза выпучились, а из бока чуть ниже ребер вылетел фонтан кровавых брызг и ошметков. Я остолбенела, не зная, что делать и откуда вообще стреляли, до ушей долетел гулкий звук далекого выстрела. А Лева не колебался. Он толкнул меня с такой силой, что я спиной вперед буквально влетела в подъезд и больно упала на пятую точку. Не успела я отползти поглубже, брюнет с продырявленным другом в охапке оказался тут же. Осторожно уложил его, кашляющего кровью, на пол.
— Ты в порядке? — колюче взглянул на меня Лев. Я кивнула, понимая, что это лишь наше огромное везение заставило снайпера выбрать именно эту цель. — Подержи ему голову.
— Да бесполезно, — кашлянул Шура, но покорно позволил уложить свою голову мне на колени, — но напоследок полежать на коленях такой прекрасной девушки не откажусь.
— Заткнись, — бросил Лева, осматривая здоровенную рану, — поставим тебя на ноги.
— Не пизди, — хрипло рассмеялся раненый, — месиво там, да? — крепко сжав челюсти, Лев кивнул. — Ну мне даже и не больно почти, — рукавом утирая кровь с губ, он скосил глаза вниз, — второй раз в жизни вижу собственные кишки, надо же.
— Я тоже второй раз их вижу, — устало улыбнулся брюнет, перебираясь поближе к голове друга.
Видимо, уже ничего нельзя сделать. Рана сквозная через всю брюшную полость, а тут даже аптечки полной нет, не говоря уже об операционной. Надо же, только появился снова в нашей жизни, и опять умирает. За что судьба с ним так?
— Не бросай меня! — с паникой прохрипел наемник, а я только поджимала губы, чтобы не разреветься.
Еще одна бессмысленная смерть человека от рук людей. Просто так. Ни за что.