Старый замок хочет поиграть
Шрифт:
Девушка подозревала, что подобные советы получили все, ибо под внимательными взглядами слишком честно ответили, что не имеют никаких особых магий, и тут же перевели тему. Леа разве что не скрутило от любопытства. Какие же у них способности?!
– А у меня есть нестихийная магия, – задумчиво вертя в руках бокал, произнес Гараи. – Весьма неудобная, должен признаться.
Все замерли, чуя какой-то подвох. Юноша поднял на собеседников ироничный взгляд.
– Я чувствую ложь.
Давно Леа не ощущала такого стыда.
Вечер шел своим чередом.
В коридоре, ведущем от зала к лестнице, Шарли почему-то посмотрела в противоположную сторону.
– Тебе не показалось… – начала она. – Там кто-то был.
Леа нахмурилась. В той стороне находился «чудовищный» зал и… браслет Вельгарды.
– Даже если так, – пожала она плечами, – что с того?
– И правда, – вздохнув, согласилась Шарлотта.
Они начали подниматься по лестнице.
– А ты знаешь, что управляющий не живет в замке… – Леа пересказала разговор с горничной.
– А еще тут фактически нет стражи, – поделилась в свою очередь Шарли. – Нет, я понимаю, что замок давно не оборонительный, а до границы дней десять ехать. Или плыть? Неважно. Но замок без стражи – это просто… моветон!
Подруги засмеялись.
– Тут и вещей много ценных, – заметила Леа. – Стоит он в глуши. Наверное, охранительная магия толковая.
– А я думаю, репутация. Вельгарда и прочие страшилки.
В этот момент подруги как раз дошли до своего этажа и услышали, как двое беседуют. Причем женщина мало ни рычала, да и мужчина явно злился. Однако при этом говорили тихо, слов не разобрать. Каково же было удивление Леа с Шарли, когда они обнаружили на лестнице, ведущей на третий этаж, Клариссу и Матьяша.
Она уже спускалась по ступенькам, но успела сказать что-то такое, что юноша схватил ее за запястье. Однако девушка вырвалась так резко, что Леа с Шарли испугались за ее равновесие и ускорили шаг. Кларисса же спустилась еще на пару ступенек и отчетливо произнесла то, что заставило Матьяша замереть:
– И не смейте преследовать меня, лаор Варга. Если, конечно, не хотите, чтобы все, особенно ваш милейший сосед, узнали, в каком на самом деле положении находится ваша семья.
Девушка с довольным видом оглядела будто молнией пораженного Матьяша и добила:
– Жизнь такая забавная: оказывается, вы на самом деле мало отличаетесь от – как вы там шутили в детстве? – рыжего нищеброда?
Кларисса вздернула подбородок и устремилась вниз, потом повернула в коридор, ведущий к ее комнате. Девушкам она только кивнула. Матьяш выдавил пару каких-то полузадушенных фраз и тоже сбежал к себе. Подруги же остались стоять за пару ступеней до нужного этажа.
– Что-то она мне перестала нравиться, – наконец отмерла Шарлотта.
– И бриллианты у нее фальшивые, – сказала Леа и тут же пожалела об этом.
– Правда?! –
– Ну-у… я немного разбираюсь…
– Не ври! Тут что-то другое! Рассказывай!
Поняв, что Шарли не отстанет, да и предположения, которые та начала строить, оказались куда хуже правды, Леа вздохнула.
– Только поклянись…
– Никому! – выпалила Шарлотта, приложив руку к сердцу. – Не скажу! Клянусь! Без твоего разрешения, конечно.
Леа посмотрела в ее смеющиеся глаза и махнула рукой. В конце концов, скоро все в академии раскроется.
– У меня есть особая магия. Я… чувствую некоторые камни. В основном драгоценные и полудрагоценные. Пока еще только ограненные. Причем чем мощнее камень в плане магии, тем сильнее ощущаю. Я имею в виду камни из амулетов или какие-то такие… с историей. Для меня разные камни звучат по-разному.
– Звучат?
Девушки, стоя близко друг к другу, шептались у лестницы, потому что дальше им нужно было идти в противоположные стороны.
– Да. Я их не столько чувствую, сколько слышу. В основном как человеческие голоса. Конечно, они не поют сами, это я… так воспринимаю. Обычно ассоциируя с чем-то знакомым. – Леа хмурила точеные бровки, она много думала про свою способность. – Так вот бриллианты поют прекрасным женским голосом… Таким… храмовым сопрано… Что душа рвется ввысь, и хочется стать лучше, чище, будто с тебя все плохое смывается, – девушка остановилась. О камнях и музыке она могла говорить бесконечно. – Знаешь, когда поют по-настоящему сильные певицы, порой кажется, что они и рот еле открывают, а звук такой… чистый, естественный, без усилий. Вот и бриллианты, ограненные, без изъяна, дорогие камни, они звучат так же. Я их так слышу. Невероятным женским храмовым сопрано. А вот камни Клариссы…
– Не пели? – вклинилась в паузу Шарли, не желая показать, насколько на самом деле впечатлена.
– Они хихикали. Знаешь, как жеманные барышни на выданье перед кавалерами. А так я слышу топазы, – Леа и сама хохотнула. – Когда Кларисса меня целовала, я думала, оглохну от их хихиканья.
– Думаешь… Зилийские разорены? – Шарлотта восприняла все всерьез.
– Необязательно, – покачала головой Леанора, пытаясь успокоиться. Собственная откровенность дарила какой-то дурной, хмельной задор. – Многие делают копии фамильных украшений. И носить можно, где хочешь, и не страшно, что украдут. Да и она же в академию едет, охраны мало, может, оригиналы решила не брать. А, может, – веселье вновь прорезалось, – камушки давно уже украдены, а она не знает об этом. Знаешь, доверенные лица порой совсем не стоят доверия.
– Знаю. Но это настораживает. Что она делала на третьем этаже? Там же все закрыто.
Леа развела руками.
– Может, любопытная. Или с Матьяшем хотела поговорить.
– Странный выбор. Она ушла с полчаса как. Где она была в это время? Она в том же наряде, что и на ужине. Даже украшения не сняла.
Девушки еще немного пошушукались, ни до чего толком не додумались и разошлись. Правда, Шарли, сделав пару шагов в сторону своей комнаты, обернулась и спросила:
– А камень в браслете Вельгарды ты слышишь? И каков он?