Старый замок хочет поиграть

Шумская Елизавета

– Яд? – догадался Матьяш, не отрывая взгляда от Этьена. Лицо того полностью его выдавало. – Ты подлил мне яд?

– Нет, – замотал рыжий головой, – нет! Нет, конечно!

– Ты подлил мне яд, – упавшим голосом констатировал Варга. – За что?

– Это не яд! – почти закричал Этьен. – Да пойми, не яд!

– Скажешь, там просто чай?

И снова лицо несостоявшегося отравителя сказало все за него. И это не осталось незамеченным.

– Это не яд, – твердо сказал он. – Хочешь я выпью, чтобы ты, в смысле все, убедились?

– Чтобы твоя смерть была на моей совести? – поднял брови Матьяш. – Нет уж, спасибо, мне такого счастья не надо.

– Чтобы и твоя смерть была на моей совести, – как-то задумчиво

повторил Мец. Маленькое изменение, но как иначе стала звучать фраза, – не так ли?

Пару секунд Матьяш смотрел на дознатчика в упор.

– Я никого не убивал! – взревел Варга наконец. – Сколько можно говорить?! Вы что, решили меня совместно отравить, чтобы было на кого свалить убийство?!

– Ну знаете ли! – возмутился в ответ дознатчик. – Я служу закону! Он превыше всего!

– А я целитель, – тихо, но твердо произнес Этьен. – Я служу жизни. Она превыше всего.

Матьяш, не отрываясь, смотрел на давнего друга-недруга.

– Но что-то же ты мне подлил.

– Подлил, – не выдержав осуждения в глазах присутствующих, рыжий отвел взгляд. Но уже в следующее мгновение вскинулся, как молодой упрямый жеребец. – И я не буду за это извиняться.

– Извиняться? – подавился воздухом Мец. – Да я вас сейчас арестую и отправлю под суд. Вы хоть это понимаете?

Этьен еще более гордо выпрямился.

– Лунный Король, как же я ненавижу работать с малолетками, – по ощущениям дознатчик собирался произнести другое слово.

– Этьен, скажи лучше, – посоветовал Сандор. – Это все действительно выглядит очень некрасиво.

Рыжий упрямо набычился.

– Не делай глупостей, Этьен, – нахмурилась Шарли. – Если это не опасно для Матьяша, зачем скрывать?

– Тем более скоро узнают, – Леа посмотрела на Меца. – Ведь так?

– Разумеется! – фыркнул тот.

Все снова посмотрели на Этьена. Матьяш сжал кулаки. Назревала драка. Рыжий фыркнул и процедил, явно нарываясь:

– Я ничего не скажу.

В воздухе повисла нехорошая тишина. Атмосфера начала ощутимо потрескивать.

– Правильно, – внезапно произнес Анталь. – Будь как Матьяш.

Присутствующие возмущенно повернулись к Ференцу, а Этьен залился краской.

– Там настойка страстоцвета, – выдавил он из себя наконец.

– Что?! – проревел Матьяш.

– Это яд? – спросил кто-то из стражников.

– А что с ней не так? – удивилась Шарли.

– Ты знаешь, что это? – Леа уточнила у нее. Мец тоже заинтересовался.

– Предатель! Сволочь! Вот в этом весь ты! – ярость клокотала в Матьяше явно неспроста.

– Это тебе на пользу! Я же знаю, ты не убивал! – не остался в долгу Этьен.

– Я тебе щас шею сверну! Вот что точно пойдет мне на пользу!

Дознатчик кивнул стражникам, и те заломили уже ринувшимся друг к другу драчунам руки.

– Рассказывайте, ла-орита Имре, что там не так с этим, как там его, цветочком? – приказал Мец.

– Да в целом все так. – Шарли подошла к столику, взяла чашку и понюхала. – Вроде и правда похоже на страстоцвет… и шишки, кажется. Хороший настой, – одобрительно посмотрела она на Этьена. Потом перевела взгляд на дознатчика и пояснила: – Обычно его применяют при бессоннице, нарушениях сна: одна чайная ложка сухого… так, это я не о том. Еще пьют при повышенной возбудимости, учащенном сердцебиении и в целом разного рода нервических расстройствах, – теперь девушка критически оглядела драчунов, удерживаемых дюжими стражниками. – Может, и надо. Понизить агрессивность, так сказать. Причем обоим. Но в целом ничего опасного нет. Если только у Матьяша нет индивидуальной непереносимости, – она вопросительно посмотрела на того.

– Нет никакой непереносимости, – рыкнул Варга, отчего-то пряча взгляд.

– Раскройте же нам свой коварный замысел, лаор Плеймонд, – насмешливо произнес Мец, – коль уж начали говорить.

Пока

Этьен мялся, Матьяш разве что не плюнул:

– Говори уже, предатель.

Рыжий потупил глаза и с трудом ответил:

– Матьяш практически полностью устойчив к выпивке. Но… но… настойка страстоцвета действует на него как алкоголь на некоторых – повышает доверие к собеседнику и развязывает язык. – Он все-таки посмотрел в лицо противнику и почти умоляюще произнес: – Я знаю, что ты не убивал. Только не ты. По крайней мере, не таким способом. Но тебя подозревают, потому что ты молчишь. Я не верю, что за этим стоит какая-то страшная тайна. Наверное, твое обычное упрямство. Сколько преподаватели и директор с тобой намучились, а половина всего, из-за чего ты влипал в истории, и выеденного яйца не стоит, но нет! Упрешься как баран и молчишь! Но сейчас не игрушки, Матьяш! Тебя ведь и правда могут арестовать! Посадить в тюрьму и… Я не знаю, что еще, но это разрушит твою жизнь! Кто пойдет к целителю, которого обвиняли в двойном убийстве! – под конец Этьен почти кричал. – Как ты не поймешь?!

– Уберите его отсюда, – практически попросил Матьяш, – прибью же.

Дознатчик, явно впечатленный, как и остальные, кивнул в сторону двери, и упирающегося Этьена выволокли за дверь.

– Отпусти ты его уже, – приказал Мец второму стражнику, и тот с облегчением отошел от Матьяша.

Варга же тяжело опустился в кресло, где сидел до этого. Подумал, протянул руку к чашке и медленно взял. Вдохнул аромат и покачал головой:

– Мятой замаскировал, придурок, – и залпом выпил. Подождал некоторое время и тихо произнес: – Эта девица… ненастоящая виконтесса которая, ведь и правда понравилась рыжему, – говорил он медленно. – Этьен – придурок, конечно, редкостный. Дури в нем столько, что… даже мне не переплюнуть. Завистливый, амбициозный, только и мечтающий, как забраться повыше… – Матьяш вдохнул поглубже, – смелый до идиотизма, совершенно без инстинкта самосохранения… Жаль, не друг. Эта виконтесса, если бы была настоящая… могла бы стать для него хорошей ступенькой для восхождения к вершине. Он же и правда отличный целитель. Сил у него поменьше, чем у меня, и таланта тоже. Но он очень внимательный, скрупулезный и вызубривает все. Зубр какой-то, а не человек. Все, что нового выходит по лекарскому делу, тоже читает. Он рано или поздно станет очень известным целителем. Если раньше, конечно, на каком-нибудь идиотизме не попадется.

– И тогда на третьем этаже?.. – подтолкнул его Мец мягким тоном, не желая сбить.

– Я пытался ей объяснить… Чтобы поняла. Еще пару десятилетий, и заполучить Этьена Плеймонда в род будет честью, лучшие семьи будут рвать за это друг другу глотки. Но ему придется пройти трудный путь. А с ней… ее положением, связями и деньгами было бы полегче. Разве плохо?

– Совсем неплохо, – кивнул дознатчик. – А она?

– Посмеялась. Сказала, что не для того она сюда приехала, чтобы привечать всякие нищие таланты. А потом когда, – Матьяш кивнул на Шарли и Леа, – девушки показались, зачем-то сделала вид, что я ее домогался. А я не домогался! Она, конечно, хороша, но там сразу ясно было, что ничего не перепадет. Не знаю уж, зачем она Этьену голову дурила. Хотя красотки это любят.

– А как вы на третьем этаже оказались?

– Да просто увидел ее на лестнице туда, подождал. Когда она начала спускаться, подошел, как раз никого рядом.

– Но ведь она что-то знала про вас. Чем-то угрожала. Что такого она могла рассказать о положении вашей семьи?

– Не ваше дело, – прорычал Матьяш. – Я и так сказал все, что вы хотели!

– Это просто слова, ничем не подтвержденные.

– Я не собираюсь больше ничего говорить! Настойка эта не дурман, – юноша кинул возмущенный взгляд на девушек с Сандором и Анталем, бессовестно слушающих весь этот разговор. – Только попробуйте рыжему проболтаться!