Старый замок хочет поиграть
Шрифт:
Мысленно проведя между ними линию, они поняли, что луч получается косой, но наклон не очень сильный.
– И снизу здесь вот эта морда льва, – виконт снова указал на мелкую фреску слева, – и, эм, вот эта химера напротив.
На слове «химера» Леа вздрогнула, но, разумеется, речь шла не о ее милом чудовище.
Внизу луч тоже получался косой.
– Столбиков со шнурами лучше тоже не касаться, – подумав, добавил Сандор. – Я не вижу на них ничего, но я пока еще мало знаю.
– Да тебе и так можно в воровскую гильдию подаваться, – хлопнул его по плечу Анталь.
– Искренне надеюсь, что
– Вот когда пожалеешь о своих пышных платьях, – Шарли улыбнулась так, что никакого сожаления в этой улыбке не наблюдалось. – Ну что, Леа, рискнем?
– Может, мы сами? – предложил Сандор, на что Шарлотта фыркнула, подобрала юбки, сверкнув стройными ножками, и скомандовала: – Говори, как сильно надо нагибаться.
Явно смущенный виконт поставил руку параллельно лучу.
Несмотря на веру в подругу, Леа, сжавшись, ожидала вопля охранной системы, но Шарли успешно преодолела преграду и замахала им из безопасной зоны. За девушкой скользнул Анталь. Потом надо было идти Леаноре. Грацией и нахальством виконтессы Имре она не обладала, но оставаться одна не собиралась. Держать юбки так высоко оказалось неудобно и очень смущающе, да и нагибаться, одновременно высоко задирая ноги, – то еще удовольствие, но Сандор поддержал ее на этой стороне, а Анталь на той, так что справилась.
– Не смущайся, Леа, – хохотнул Ференц, – иногда кавалерам надо показывать свои достоинства. А у тебя это именно что достоинства.
– Анталь! – возмущенно шлепнула его по предплечью та.
– Ой, Леа, и правда, не смущайся, – Шарли тоже улыбнулась. – Нам с ними еще учиться. Подозреваю, что увидят они еще немало. Я про пресловутые окопы. Не в платьях же мы там будем сидеть!
– Хм… Интересно, а в чем? – удивилась Леа.
– В штанах как для верховой езды, – пожала плечами Шарлотта, имея в виду широкие брюки, специально разработанные для этого. – Или вообще в мужской одежде. Разве это не интересно? Уверена, она куда удобней.
Леа оглядела с интересом слушающих их юношей и попыталась представить на себе один из таких костюмов. Разврат полнейший, конечно. Зато с демонстрацией достоинств, как выразился Анталь, проблем не возникнет.
Девушка внезапно засмеялась. Ее привычная жизнь продолжала рушиться, но отчего-то одновременно со страхом шло веселье. Она попыталась объяснить остальным причины своего смеха и с немалым удивлением увидела в их глазах понимание. Значит, не только ей страшно и не только ей это нравится.
А потом они пошли туда, куда показал Анталь. И вот тогда стало действительно страшно – со стены на них смотрела фреска с лицом лже-Клариссы.
Глава 34
Все четверо пялились на фреску и не знали, что сказать. Да и вообще первые мгновения язык отнялся. Светловолосая девушка глядела на них почти живыми глазами, и от этого становилось даже не страшно – жутко. То же голубое платье, что и в последний ее вечер, то же золото волос и бриллианты везде – в ушах, на пальцах, на запястьях, в прическе, колье на груди. Правда, над ним, перечеркивая тонкую длинную шею, кто-то нарисовал совершенно неподходящий к образу рубиновый коллар [11] .
11
Коллар – украшение, плотно облегающее шею.
Однако только на красном ожерелье отличия не заканчивались. Фреска передавала черты Бианки в точности, но в этой девушке Леа никогда бы не признала дворянку, сколько бы бриллиантов на нее ни навесили. Дело во взгляде. Глубокие серые глаза смотрели дерзко, даже нахально, в них светился опыт. Так бывает, иногда у женщины ни морщинки, кожа идеальная, а взор выдает годы. Здесь он выдавал происхождение. Так дамы из высшего общества не смотрят. Так глядят те, кто уже нацелился обчистить твои карманы.
«Да-а, она была отличной актрисой, раз смогла казаться совсем иной. Или это допущение художника… Художника?»
– Я же правильно понимаю, – тихо озвучила пришедшую в голову идею Леа, – это не работа художника?
– Слишком мало времени прошло, – даже Сандор выглядел ошарашенным. – Если исключить весьма сомнительную версию, что Бианку изобразили здесь задолго до этого визита, то получается, эм, ничего не получается, в общем.
Фреска – это долгая работа. За пару дней ее не сделаешь. А эта не выглядит новой.
– Может, магией подсушили? – Анталь протянул руку к изображению. Все невольно застыли, пораженные его смелостью. Совсем близко у стены он на миг замер, но потом все же коснулся фрески. Провел пальцами по рукаву, еще немного поколебавшись, дотронулся до ладони нарисованной девушки. Остальные едва дышали, глядя на его движения. – Ощущается как обычная стена.
Шарли, Сандор и Леа тихо выдохнули, но все равно смотрели на фреску с опасением.
– Да и нет тут никакого художника, – виконтесса нахмурилась. – Если бы был, мы бы уже знали. Художники – они такие…
– Если только его не держат где-нибудь взаперти, – то ли согласился, то ли возразил Сандор.
– С местными чудиками я бы не удивился. – Анталь дотронулся до браслета нарисованной девушки и покачал головой. – Надо признать уже, дамы и господа, что мы имеем дело с самым настоящим волшебством, не чета обычной магии.
– Вопрос только – злым или добрым, – Леа показалось, что по ее позвоночнику прошлись ледяные пальцы, и она вздрогнула всем телом.
– Сомневаюсь, что то, что связано с убийством, может быть добрым, – пробормотал виконт. – Я бы надеялся на нейтральное как максимум.
Леаноре стало еще страшней. Она до боли сжала пальцы одной руки в ладони другой, пытаясь вернуть ясность мышления.
– Ты пугаешь нас, Сандор.
– Я и сам напуган, Шарли, и мне даже не стыдно в этом признаться. Анталь, ты ощутил что-нибудь необычное?
– Нет, – покачал тот головой и отступил на шаг. – Но если предположить, что это волшебство места… замка даже, то интересно, почему Кларисса появилась именно здесь?
В этот момент на лестнице раздались голоса. Дернулись все. Конечно, ничего страшного, если их тут застукают, однако не хотелось бы. Анталь решительно подошел к одной из комнат напротив фрески и поколдовал – в буквальном смысле – над замком.