Старый замок хочет поиграть
Шрифт:
– Вельгарда возродился?
– Может, и возродился. А может, и нет. Но ньяльцы скоро пожалуют. Они всегда шерстят студентов. Это по их задумке почти все поступающие едут через замки, где есть артефакты Вельгарды. Говорят, так уже троих поймали. Возродившихся. Или тех, кого за них можно принять. А тут еще и убийство. Это плохо, плохо. Точно пожалуют.
– То есть опасность витража в том, что он может показать картинку, которая или раскроет факты, или просто обманет, верно? – спросил Сандор, хмуря брови.
Управляющий нервно закивал.
–
– Это же замок Вельгарды!
– То есть ты не знаешь?
– Я вообще ничего не знаю, – проскулил Джанос. – Отпустите уже. И так тошно. Вы еще тут.
– Какие еще опасности есть в замке? – не обратил внимания на его слова Сандор. – Я имею в виду связанные с его, хм, проклятьем.
– Да какие угодно! Можно с лестницы упасть, можно пирожком подавиться!
– Может, все-таки поджарить? – вступил Анталь, почувствовав, что Джанос успокаивается. Тот диковато на него глянул.
– Я не знаю, правда. Но физически он не убивает. Просто… пробуждает дурное. Обманывает витражом, фресками. Здесь у всех мысли и идеи самые опасные. Желания острее, будто манеры и воспитание ничего уже не значат! Вот и вы! Вы же дворяне! Аристократы даже! Что вы себе позволяете! При девушках!
– Я полностью одобряю, – отозвалась Шарли. – О таких вещах надо говорить заранее! Предупреждать!
– А кто тогда будет останавливаться у нас? У нас договор с академией и нь… – тут Джанос захлопнул рот и затрясся.
– И ньяльцами, – вместо него договорил Анталь. – Все понятно.
– Да ничего непонятно! Им откажешь! А браслет и правда никто забрать не может! Все сложилось! Да отпустите уже! – Он вывернулся из рук Сандора и отпрыгнул в сторону. – Мне надо доложить дознатчику! – и пошел к двери.
Юноши переглянулись. Анталь махнул рукой, мол, пусть уходит, все равно уже момент упущен.
– М-да… – протянула Шарли, вновь косясь на витраж. – Кто бы мог подумать…
Леа тоже смотрела на стеклянную картину и с ужасом думала, что если кто-то догадается… то реакция отца покажется ерундой. Надо убираться отсюда поскорее. Неизвестно, что витраж покажет завтра. Девушка поглядела на товарищей по несчастью. Они с тем же неодобрением взирали на разноцветную провокацию.
– Не нравится мне все это, – произнес Сандор. – Похоже на ловушку.
– Сейчас сюда ввалится лаор Конец, – поморщился Анталь. – Давайте перейдем куда-нибудь.
Никто не отказался, явно не желая оставаться перед витражом, раскрывающим их тайны.
– Интересно, почему Этьен протягивает яд Матьяшу? – Сандор держал лицо, но взгляд выдавал его тревогу.
Они зашли в одну из гостиных и начали уже располагаться, как вдруг Леа выпалила, сообразив, что ее так беспокоит:
– Фрески!
Глава 30
На Леа недоуменно посмотрели. Сандор же начал крутить головой.
– Где?
Именно в этой комнате рисунков на стенах сделать не удосужились. Возможно, за этим крылся особый смысл.
– В коридоре, где наши комнаты, – пояснила Леа.
– Да, мы видели, –
– Видели? А почему промолчали?
Взгляды всех присутствующих выражали крайнюю степень непонимания.
– Леа, – осторожно начала Шарлотта. – Мы их даже обсуждали. В первый же день. Матьяш тогда сказал, им максимум сто-сто двадцать лет.
– Не согласен, – вставил Анталь.
– Я тоже, – поддакнул Сандор.
Леанора возмущенно посмотрела на всех троих.
– Вы издеваетесь, да? – отчего-то ей вспомнились ссоры с братом. Он частенько любил выставить ее дурочкой. – Я про изменения! Сегодняшние!
– На витраже? – не поняла Шарли.
– На фресках!
– И что за изменения? – спросил Сандор, наконец углядев хвостик логики в этом разговоре.
– Н-надо проверить, – вдруг засомневалась Леа.
Шарли тут же закатила глаза, уже зная эту манеру подруги.
– Говори немедленно! – приказала виконтесса. – Даже если ошиблась, просто посмеемся.
– Никакой беды в ошибках нет, – пожал плечами Анталь. – Лучше ошибиться, чем не заметить важного.
А вот Сандор помрачнел. Вид у него стал отрешенный и задумчивый.
Леанора немного помялась, потом вздохнула и произнесла:
– Они поменялись местами. Люди на фресках стоят в другом порядке. Всегда было так: тревожная девушка в скромной одежде, как у компаньонки или бедной родственницы, дама в синем и жемчугах, потом высокий брюнет в костюме прошлого века, за ним рыжеволосый, похожий на Этьена. А сегодня, вот когда мы встретились в коридоре, стало так: дама в синем, рыжий, потом брюнет.
– Хм, ты уверена? – не подумав, спросила Шарли. Потом глянула на возмущенное личико подруги и поправилась: – А, ну да.
– Чего гадать? Пойдемте проверим, – Сандор поднялся и подал руку Леа. Она сразу же ухватилась за нее.
На то, чтобы чинно выйти из гостиной, их еще хватило, а потом парочку обогнала Шарли, обернулась и с широкой улыбкой подначила:
– Что за унылые гуси? А ну кто быстрее!
Подхватила юбки и понеслась к лестнице. Леа замерла лишь на миг, а потом неожиданно даже для себя взвизгнула и помчалась следом. Парни переглянулись, усмехнулись и дали девушкам несколько секунд форы.
Это казалось безумием, но будто всем стало лет по десять, когда можно носиться по дому и ни о чем не беспокоиться. Леа бежала, высоко поддерживая платье, и нисколько не переживала, что такое непотребство кто-то увидит. Боги, как же ей не хватало этой свободы! Она же была таким активным и веселым ребенком. Когда стала этой, как верно сказала Шарли, унылой гусыней? Приличия, корсеты, юбки в пол, сложные прически, манеры, манеры, манеры и главное – постоянные мысли о замужестве, как бы поудачнее и повыгоднее. И пусть у нее есть Дени, но так и крутится в голове, что беден и не в чинах. Он лучший просто потому, что это он. И к демонам все. Выкинуть из головы и просто жить. Просто жить. Учиться. Дружить. Любить. Бежать, но не спешить. Все будет. У нее все еще будет.