Стать бессмертным
Шрифт:
— Извинения приняты. А твой Беляев неё так прост, как мне казалось вначале, и ещё, он нас заметил.
Смотрю на лектора, и действительно, он нет-нет да бросит в нашу сторону изучающий взгляд.
«Наверняка Лену рассматривает, — думаю я, — кобель старый».
— Итак, сегодня нас с вами стало ясно, что представляет из себя процесс расставания, и с чем его едят, — говорит Беляев с интонацией, обычно означающей скорое завершение занятия, — разумеется, это не означает, что мы разобрали все возможные случаи, но, думаю,
Аудитория издаёт громкое синхронное «Ну-у-у-у». Беляев улыбается.
— Разумеется, я никому из вас этого не желаю, но, как говориться, предупреждён — значит вооружён…
— И очень опасен, — вставляет Лена.
— …домашнего задания сегодня не будет, — продолжает Беляев, — но из этого вовсе не следует, что вы должны перестать упражняться в искусстве страсти нежной! Так что, вперёд, мои бесстрашные гоблины! Топите всех, кто попадётся вам на пути!
В зале слышится смех и редкие аплодисменты. Широко улыбающийся Беляев театрально раскланивается. «Вот что ему было нужно, — думаю я, — артист погорелого театра» Аудитория ещё некоторое время аплодирует, а потом начинает одеваться.
— Причём тут гоблины? — спрашивает меня Лена. — Я что-то пропустила?
— Это его коронная фраза. Он всегда так говорит, — поясняю я. — У каждого преподавателя должна быть такая фраза, вроде фирменного знака.
Лена очаровательно морщит лобик, словно пытается что-то вспомнить.
— Подожди, подожди, а что ты нам на прощанье говорил?
Мне становится стыдно.
— Если вы не сделаете домашнее задание, ваш конец будет ужасен.
— Точно! — радостно заявляет она. — Ты мне ещё таким строгим казался…
«Господи, строгий, — думаю я, — как раздолбай, вроде меня, может казаться строгим!»
По опустевшему залу медленно, будто боясь растрясти свои телеса, но уверенной походкой к нам движется господин артист, он же — лектор, он же — фельдшер Беляев.
— Здравствуйте, здравствуйте, — басит он, — всегда рад видеть новые лица. Алексей, представьте мне вашу даму.
Я поднимаюсь со своего места и пожимаю протянутую пятерню.
— Представляю: Беляев, это Лена. Лена, это Беляев.
— Очень приятно, — синхронно говорят они и смеются.
Я тоже улыбаюсь — знакомство и впрямь вышло забавным. Беляев между тем приземляет свой зад на наш стол, закидывает ногу на ногу, одновременно извлекая из недр своей лиловой блузы пачку папирос. Открывает, предлагая нам — мы отказываемся — достаёт одну, продувает и эффектно прикуривает от невесть откуда взявшейся в его руке зажигалки.
— Ну что, каковы ваши впечатления от моей лекции? — выпустив упругую струю дыма в потолок, спрашивает он.
— Я уже как-то сообщил вам своё мнение по этому вопросу, — отвечаю я, — оно не изменилось.
— С вами всё ясно, — Беляев вяло машет на меня
— Дама скажет, что ей было интересно, — говорит Лена.
Беляев благодарит её небольшим поклоном.
— Знаете, я была как-то раз на подобных занятиях, только для девушек. Из всего, что там говорили, мне запомнилось только, что перед постелью девушка в первую очередь должна снимать туфли, а мужчина — часы.
— Толковая мысль, — кивает Беляев. — Можно, я её сопру?
— Прите на здоровье, — смеётся Лена, — не моё, не жалко.
Беляев вновь раскланивается.
— Возможно, это не моё дело, но что привело вас сегодня ко мне? — спрашивает он, обводя нас глазами. — Может, я могу чем-то помочь?
— Сегодня утром Лене попалась статья в одном женском журнале, в которой говорилось о причинах, по которым женщины уходят от мужчин, — начинаю я.
— И эта статья мне жутко не понравилась, — подхватывает Лена, — и когда я сказала об этом Лёше, он предложил мне послушать мужскую версию проблемы. Вот почему мы здесь.
— Теперь понятно. — Беляев поднимает высоко вверх волосатые ручищи, и, немного поболтав ими в воздухе, опускает на бритый шар своей головы. — А я, честно говоря, думал, что вам нужна моя частная консультация по вопросу отношений полов. Иногда я оказываю такие услуги, так что…
— Нет уж, спасибо, — прерываю его я, — всё, что мы хотели, мы уже услышали, кроме…
— Кроме, собственно, причин, по которым уходят женщины, — завершает мою мысль Лена.
Беляев слезает со стола и одёргивает блузу.
— Если хотите знать моё мнение, — говорит он нормальным, то есть, не театральным голосом, — причина всегда одна, причём и у мужчин и у женщин — разрушенные надежды — а вот поводы всегда разные.
— Вот это я и хотела от вас услышать! — Лена встаёт, подходит к Беляеву и совершенно неожиданно для меня (да и для него, думаю, тоже) целует в щёку. Потом разворачивается и идёт к выходу.
— Прощайте, милый Беляев, вы со своей ролью справились, — бросает она через плечо. — Лёш, пойдём, скоро кино начнётся.
Не глядя в глаза, жму Беляеву руку и выхожу из аудитории вслед за Леной.
А в голове одна мысль: «Что бы это всё значило?»
34. Алексей Цейслер. Восставший из…
Из-за двери слышался звонкий женский смех. Не меццо-сопрано Стеллы Юзефовны, а лёгкий, невесомый почти что, мелодичный смех. Я был несколько удивлён и подумал, что сейчас открою дверь и увижу как Матвей Матвеевич, взятый в кольцо стайкой юных баловниц, пользуясь временным отсутствием супруги, не глядя подписывает лабораторные работы и домашние задания и раздаёт направо и налево зачёты, а баловницы, сгрудившись вокруг старика, благодарно хохочут над его плосковатым старорежимным юморком.