Статьи из газеты «Известия»
Шрифт:
Я поздравляю вас, начальство всех видов и уровней, результат долгой и последовательной отрицательной селекции, приведшей наконец к тому, что главным фактором карьерного роста становится проф-непригодность. Вас, кто лучше творцов знает, как им творить; вас, кто делает прессу не для читателя, а для рекламодателя; вас, менеджеры и посредники, сроду не бывшие профессионалами ни в чем, но готовые управлять всем. Вас, диктаторы формата, равнодушные к содержанию и ничего не петрящие в нем, но обладающие поистине охотничьим чутьем на все живое и талантливое. Вас, трусы и перестраховщики, вымарывающие из печатного текста любой намек на вышестоящее начальство, вас, знатоки народных вкусов, во все времена и при любом режиме твердящие «Народу не нужно» и «Массам непонятно». Я поздравляю вас, цензоры всех видов и оттенков, благодаря кому отечественная культура освоила
Мои поздравления отважным рыцарям телеэкрана, создателям реалити-шоу, телевизионным юмористам всех модификаций — от Петросяна до Мартиросяна включительно. Мои букеты и благодарности создателям телерекламы. Мои поцелуи запретителям дискуссий и отменителям расследований, мой поклон создателям всех программ-максимум и профессий-репортеров, многолетнее созерцание которых заставило-таки миллионы выключить телевизор и раскрыть книжку. Мои жизнерадостные приветствия идеологам гламура во всех его проявлениях и на всем пространстве процветающей России, то есть от Рублевки до нулевого километра.
Я хочу отдельно поздравить российское чиновничество всех уровней, всех должностных лиц, неустанно работающих на благо культуры под девизом «Вас много, а я один». Мои пылкие поздравления сотрудникам ЖЭКа, ведущим прием три раза в неделю по два часа в четные месяцы нечетного года при хорошей погоде; мои благодарности и объятия всем, кто захлопывает окошко перед носом просителя, всем, кто благодаря причастности к учету и контролю ощущает себя полубогом, всем, кто заставляет нас почувствовать себя мышами. Я поздравляю всех хамящих продавцов, всех сотрудников ГИБДД, почти без исключений, и три четверти милиционеров. Мой отдельный привет командирам Российской армии, преподавателям физкультуры и труда, пассажирам общественного транспорта в час пик, всем озлобленным завистникам, раздраженным соглядатаям, желчным соседям и лояльным осведомителям, всем непременным персонажам российской реальности, соприкосновение с которыми заставляет схватиться за голову и завыть, завыть, завыть — сначала без рифмы, а потом и в рифму.
Будьте счастливы, дорогие друзья. В условиях скудных гонораров и мизерных тиражей, полулегальных резерваций и вечной униженности вы — единственный абсолютный стимул для производства великих ценностей культуры. Потому что больше от вас защититься нечем.
Когда-то великий американский сатирик Арт Бухвальд встретил приговор Синявскому и Даниэлю фельетоном «Просьба о помиловании» — в котором просил помиловать не Синявского и Даниэля, но — когда-нибудь, впоследствии, - тех, кто их приговорил. Следуя его примеру, я хотел бы поздравить не столько тех, кто культуру творит, но тех, кто ее стимулирует. Как известно, главным российским ноу-хау является именно культура: с жизнью здесь не очень хорошо, но прямым следствием этого дискомфорта становится расцвет искусств. Культура, если угодно, наш национальный спорт, или, перефразируя Виктора Шендеровича, наш способ давать жизни сдачи за письменным столом. Если бы даже демократии стало больше, счастья бы, боюсь, не прибавилось — климат такой, да и люди суровые. Своей великой культурой мы обязаны политике, экономике, быту — короче, всему остальному, которого у нас почти нет, а если есть, то такое, что лучше бы не было. Кузнецов всего этого я и назвал бы истинными работниками культуры: именно их засилье сжимает наши души такой тоской, что из них вырываются почти ангельские звуки; сам кастрат Фаринелли позавидовал бы им, ибо одно дело — когда у тебя кое-чего нет, и совсем другое, когда кое-что крутят.
25 марта 2010 года
Страстная неделя
Что делать? При столкновении с террором ответ обычно прост, потому что сам террор — вещь простая, грубая, не допускающая оттенков. То самое абсолютное зло, которое Томас Манн называл нравственно благотворным: по отношению к нему приходится определяться. Так что ответ элементарен: не делать того, чего они хотят. Того, чего они от нас — с полным основанием, зная наш опыт,- ждут.
Чего им надо — более или менее понятно. Им нужна прежде всего лавина взаимных обвинений, сопровождающих в России любую катастрофу, военную, автодорожную или техногенную. «Это все вы с вашей свободой!» — «Нет, вы с вашими гайками!». «Это взорвали чекисты, чтобы отвлечь народ от проблем». «Это взорвали оппозиционеры, чтобы вывести народ на улицы». «Вот что будет, если и дальше реформировать милицию». «Вот вам менеджер Хлопонин на Кавказе!» Вот вам плата за путинские тучные годы, медведевские инновации, за чеченскую войну и ее прекращение — словом, в интерпретациях недостатка нет.
На первый взгляд момент выбран грамотно. Религиозные люди привыкли учитывать символические смыслы: первый день Страстной недели, конец Великого поста. C явным намеком на то, что дальше будет страшнее. Помимо религиозного смысла есть и политический: Россия в переломной точке, прежний властный дискурс себя исчерпал, новый толком не сформулирован.
Переломности этого момента многие попросту не видят, а другие не хотят видеть. Им кажется, что они все еще живут в стабильной конструкции, в ситуации тотального одобрямса, в имитационной системе, где все всё понимают, но заключили консенсус о совместном проедании остатков. Между тем большая часть населения России из уютных гипнозов этой системы давно вышла, а замены ей пока не выработала — это вообще процесс небыстрый, если мы не хотим снова бегать по кругу. Так что удар нанесен в самый сложный момент — во время сосредоточения и умственной активизации. И лучшего момента, чтобы подсечь оздоровление, при поверхностном взгляде не выберешь.
Между тем ответ на вопрос, кто это сделал, опять-таки чрезвычайно прост: это сделали нелюди. И война идет не между консерваторами и реформаторами, не между Россией и Кавказом, а между людьми и нелюдями: в этом ее простой и конкретный смысл. Задача нелюдей — чтобы в них превратилось как можно больше людей. Один из этапов такого превращения — использование национальной трагедии в качестве дубины для оппонента. Любой, кто превращает теракт в аргумент против своих политических оппонентов, делает шаг на эволюционном пути к нелюдю, в каком бы стане этот кто-то ни находился. Любой, кто воспользуется терактами для очередной атаки на оппозицию, для удушения прессы и сворачивания реформ, на том же пути. Все это — движение к тому окончательному расслоению и расколу, которых от нас и ожидают с радостным нетерпением. Нас в свое время даже Беслан не объединил — так и продолжали выяснять, кто виноват. Но в 2004 году трезвомыслие было в дефиците, а сегодня гипноз на тему «поднятия с колен» никого особо не убеждает. И потому есть шанс, что бесконечная свара прекратится, а некоторые простые вещи будут осознаны.
Это не за что-то конкретное. Это за все сразу, по общему итогу. За отсутствие внятной политики и культурной экспансии на Кавказе, за откровенное попустительство царящему там архаическому беззаконию с бесконечными ссылками на «традицию». За демагогию «подмораживающего» и «инновационного» толка, за обнаглевших силовиков на трубе и их громогласное идеологическое обеспечение, отыскивающее врагов нации в любом думающем гражданине. За ничем пока не подкрепленные разговоры о модернизационном прорыве и за новые распилы под это дело — бывшие и будущие. За менеджеров, мнящих себя идеологами и не верящих собственным словам. За бессильный и циничный, все про себя понимающий парламент. За оппозицию, маргинализованную и неспособную договориться. За тотальную развлекуху и умственную деградацию, переходящую в деменцию. А короче — за то, что Лев Аннинский точно назвал применительно к концу XIX века: «текучее и повальное попустительство своим слабостям».
Но в последнее время некоторые стали об этом попустительстве догадываться — без всякого жареного петуха, который в виде техногенной или иной катастрофы непременно клюнет при таком положении дел. И потому на второй взгляд момент для терактов выбран как раз довольно неудачно — я бы даже сказал, провально. Но это и неудивительно: главный закон мироздания — физический, подтверждающийся ежедневно — заключается в том, что зло эффективно на коротких дистанциях. Принцип рычага, не более. По этой же причине оно не умеет считать на два хода вперед и роет себе яму с упорством, умиляющим всякого терпеливого наблюдателя.