Статьи из газеты «Труд»

Быков Дмитрий Львович

Думаю, со временем Государственная Дума обратит внимание на состояние детских песочниц, катастрофическое положение со сбором стеклотары, неэстетичное оформление коробок со стиральным порошком, хамство отдельных кассиров в магазинах Тамбовской области, а также вопиющие нарушения прав человека в Гондурасе. Есть еще к чему приложить законотворческую инициативу.

№ 64, 10 апреля 2008 года

Что мне Гертруда?

прогноз от Д. Быкова

В России возрождается звание «Герой труда». «Гертруда», как называлось оно в семидесятые. Правда, уже не социалистического, а труда вообще.

Думаю, это делается под конкретного человека. В позднесоциалистическом

обществе — очень похожем на наше — все крупные знаки отличия специально учреждались к очередному юбилею первого лица, очень любившего всякие цацки. Сейчас «Героя труда» почти наверняка присвоят Владимиру Путину — при переходе из одного состояния в другое, то есть из реальных лидеров в национальные. Впрочем, при нынешней структуре власти не поручусь, что реальней.

Восемь лет человек пахал, по собственному выражению, как раб на галерах. Что он под этим разумеет и как себе представляет пахоту на галерах — загадка, но на эту тему все уже отшутились, а признание-то серьезное. Мне кажется, он заслужил звание «Героя» именно за это — за то, что вынужден был совмещать два взаимоисключающих и одинаково мучительных вида деятельности. Пахать там, где не требуется, и совершенно не грести там, где это жизненно необходимо. Так что он в очередной раз проговорился о главном — чем случайней, тем вернее. Он героически укреплял вертикаль, с которой в России и так не было-то особенных проблем (правда, получилась опять не вертикаль, а пирамида). Ограничивал свободы, которых было и так негусто. Насаждал идеологию, без которой и так обходились. Грозил остальному миру, который и так боится. Вербовал тех, кто и так давно наш. Но на галере — движущейся, мобильной вещи — надо грести, а не пахать. Надо решать наболевшие вопросы самоуправления, определяться с приоритетами, сокращать и сшивать социальные разрывы, искать объединяющие лозунги, тонко лавировать в бурном и меняющемся мире, заботиться о престиже нужных профессий и упразднять ненужные, прислушиваться к умным, а не к преданным… Наверное, такая работа была бы менее утомительна — ведь Господь создал все трудное ненужным, а нужное нетрудным, и догадался об этом еще блаженный Августин. Но наш главный и единственный герой труда героически трудился над ненужным, и потому в стране, где мерилом работы считают усталость, безусловно, заслужил «Золотую Звезду».

Это не значит, что он не сделал ничего полезного. Сделал, и немало. Но разве от этого устают? Разве это сопровождается самоощущением раба на галерах? Да никогда в жизни. Это же праздник — убирать ненужные ограничения, осуществлять заветные ожидания и дарить гражданам чувство заслуженной гордости за свою страну. К сожалению, почти все руководители нашей страны — истинные аскеты и мученики: они редко доставляют себе это удовольствие. Все больше пашут. За это им и вручают «Золотые Звезды» Героев — главное доказательство ненапрасности труда в отсутствие других оснований для гордости и оптимизма.

№ 69, 17 апреля 2008 года

Эра долгожительства

прогноз от Д. Быкова

В Госдуме озвучены потрясающие цифры: средняя продолжительность жизни россиян за последнее время увеличилась на 2,4 года!

Я не очень себе представляю, откуда взялись эти оптимистические цифры, и не средняя ли это температура по больнице: в пяти крупных городах и нефтеносных регионах, может, и в самом деле стали жить дольше и веселей, но в депрессивных, думаю, все осталось по-прежнему, если не хуже. Опять-таки не совсем понятно, какие именно факторы послужили столь резкому росту средней продолжительности нашего с вами земного существования: может, меньше стало стрессов из-за плохих новостей? Больше уверенности в завтрашнем дне и глубокого удовлетворения при виде залов, аплодирующих стоя? Или умственная деятельность, почти прекратившись под воздействием телевизора, значительно удлинила нашу жизнь и имеет тенденцию к дальнейшему скукоживанию? Известно же: меньше знаешь — крепче спишь. Мы знаем теперь очень мало и спим очень крепко. Посмотрите на список топовых новостей любого информационного агентства — пусть даже сетевого, где свободы, как известно, больше, — и вы увидите три спортивных новости из пяти. А остальные две будут про что-нибудь вроде возросшей продолжительности жизни.

Думаю, впрочем, что длительность

жизни среднего россиянина зависит не только от этих позитивных факторов. Все может объясняться и негативными — тоже весьма полезными в исторической перспективе. Известно, что здоровье и умственная активность зависят от адаптивности, приспособляемости: трудно представить себе более приспособленный народ, чем наш. В девяностые выжил, в нулевые со всем согласился, сейчас уже, кажется, научился вовсе не обращать внимания на все, что происходит за стенами квартиры… «Человек ко всему привыкает», учил Достоевский, никак не оценивая этого прелестного свойства; но продолжительности жизни оно безусловно способствует. Вопрос только — какой жизни.

Лично мне кажется, что продолжительность существования среднего россиянина в ближайшие годы возрастет на порядок, если не в разы. Диктуется это прежде всего тем, что мы вообще живем в эпоху растущих показателей. В сегодняшней России все очень бурно растет, поскольку условия в ней созданы поистине тепличные: все закрыто, и при этом жарко. Жарко от перегретого рынка недвижимости, от олимпийского мандража и аврала, от нервного возбуждения в связи с двурогой конструкцией власти… В этой теплице как не расти? Растет ВВП, инфляция, разочарование и раздражение у одних, восторг и агрессия у других… Среди всех этих показателей, если честно, очень мало чем можно гордиться, потому что определяются они главным образом сырьевой конъюнктурой и информационной закрытостью. Чем восхищаться-то? Разве что долгожительством. И потому жить мы будем все дольше — просто для того, чтобы хоть за что-нибудь уважать себя. А еще потому, что жить в России вообще надо долго. Тогда есть шанс дожить до перемен.

№ 74, 24 апреля 2008 года

Больной, исцелися сам

сказки белого бычка

Бизнесмен Игорь Брежо нанял киллера для убийства профессора Липмана, по чьей вине, как считает Брежо, погибла его новорожденная дочь. Экспертная комиссия решила, что Липман ни в чем не виноват, а девочка погибла из-за патологии беременности.

Председатель Лиги защиты прав пациентов Александр Саверский думает иначе: дежурный врач не заметил отслоения плаценты у пациентки, а если бы заметил, ребенка можно было спасти. Тем не менее Липмана признали ни в чем не виновным, и Брежо решил мстить самостоятельно. Он нанял киллера и посулил ему за профессора 11 тысяч долларов. Поскольку бизнесмен попал в поле зрения МВД еще на стадии поиска исполнителя, нанятый киллер оказался оперативником, и заказчика повязали. Да он и не отпирался. Потом суд присяжных его оправдал.

Лично у меня этот вердикт присяжных вызывает ужас, поскольку свидетельствует о полном отсутствии у них правосознания. Однако разговор сейчас не о полуграмотности и гиперэмоциональности присяжных, которые все равно остаются единственной надеждой на гуманизацию нашей судебной системы. Речь о тех обстоятельствах, в силу которых у Брежо не осталось другого выбора, кроме личного расследования. Потому что весьма трудно представить медицинскую комиссию, которая бы взяла сторону пациента, а не врача: с корпоративной солидарностью у медиков все в порядке. Иначе им элементарно не выжить — особенно при нынешних условиях труда, мало улучшившихся за последние годы.

А поскольку доказать врачебную ошибку сегодня невозможно и Лига защиты пациентов сходится один на один с негласной «лигой защиты врачей», мы, вероятно, не раз еще будем свидетелями подобных разборок, как ни ужасен этот прогноз. С точки зрения пациента всегда виноват врач. С точки зрения врача виновато правительство, не дающее денег, да и пациент, надоедающий болячками и жалобами. Компромисса в этом противостоянии не видно. Потому что врачи и больные уже превратились в две непримиримые корпорации — примерно как власть и народ. И оба антагониста, как водится, друг друга стоят. Пациент бесплатного медика уверен (и не без оснований), что врач, работающий за гроши, его ненавидит. Пациент платного (и чаще всего весьма дорогого) медика уверен, что за его деньги врач обязан стать всемогущим — тяжелых случаев и неизлечимых болезней отныне нет. Содружество врача и пациента, их общая борьба с болезнью, их взаимопонимание и взаимоуважение остаются для России такой же недосягаемой мечтой, как симфония народа и власти. Особенно если учесть, что ошибки власти так же недоказуемы, как и ошибки медиков.