Статьи из газеты «Труд»
Шрифт:
Впрочем, это касается и отношений продавцов с покупателями, и учителей с учениками и родителями, а в самом общем виде — всех зависимых с теми, от кого что-то зависит. И если мы не научимся договариваться, физические расправы с учителями, врачами, продавцами, а там и с чиновничеством станут нашей повседневностью. Потому что люди, доведенные до отчаяния, как Брежо, способны на многое, и присяжные их уже вполне понимают.
№ 78, 30 апреля 2008 года
Акции компании «Россия»
У заграничных экспертов есть удивительная особенность. Когда они нас ругают, то все врут, но когда хвалят — все получается правильно, и мы ловим каждое их слово. Когда весь мир уверяет, что у нас нет демократии, много бюрократии, сплошная коррупция и неизбежный
Но когда американские банки Goldman Sachs, Merrill Lynch и немецкий Deutsche Bank советуют клиентам скупать российскую валюту, потому что она укрепляется, мы верим им и восторженно аплодируем, даже несмотря на уверения вице-главы Центробанка Алексея Улюкаева, что никакого особенного укрепления рубля не предвидится.
Тот факт, что русскую валюту назвали перспективной, внушает стране законную гордость и регулярно освещается в электронных СМИ, хотя цитируется при этом мнение тех самых американцев, которые обычно так плохо разбираются в сути нашей демократии. Интересна эта динамика ценностей: во времена оны мы были известны водкой, балалайкой, спутником, перестройкой, на мировом рынке котировались наши писатели и балет, сегодня мы стали источником сырья и рубля. Доллар стал мировой валютой не потому, что у Штатов было много сырья, и даже не потому, что американская экономика мощнее всех прочих, а потому, что этот самый доллар олицетворял внятные ценности — свободу предпринимательства, равные стартовые возможности, плавильный котел наций и т. д. Между прочим, когда в начале века возник анекдот о трех мировых валютах (оптимисты предпочитают накопления в долларах, пессимисты — в евро, а реалисты — в юанях), юань тоже символизировал определенные ценности — конфуцианскую дисциплину, трудолюбие, технологический рывок в условиях умеренного тоталитаризма… И даже евро — валюта искусственная, молодая и многими нелюбимая даже в Европе, где из-за нее резко подорожала жизнь, — воплощает кое-какие моральные и экономические принципы вроде глобализма, прозрачности, толерантности и пр. Валюта — всего лишь акции грандиозного предприятия под названием Страна. Вкладываясь в эти акции, мы должны по крайней мере знать, что покупаем. И мы действительно знаем, с чем имеем дело, приобретая доллар, швейцарский франк или японскую йену. Я только не совсем понимаю, во что мы вкладываемся, приобретая рубль, и какие внятные ценности, кроме сырьевой конъюнктуры, стоят за акциями госкорпорации под названием Россия-2008.
Советуя клиентам приобретать рубль, американские и немецкие банкиры, в сущности, утверждают, что в современном мире доходны и перспективны довольно неожиданные ценности: коррупция, неуравновешенная внешняя политика, непреодолимое социальное расслоение, идеологический разброд, показуха, отсутствие вертикальных лифтов, сомнительные наместники на окраинах — и все это на базе восхитительных запасов сырья. Если по нынешним временам акции такого предприятия выглядят наиболее доходными, это говорит лишь о том, что мир действительно сильно переменился и капитально забыл о большинстве уроков предыдущего столетия. Это, конечно, повышает ценность нашей валюты, но начисто обесценивает весь наш опыт. И я еще не знаю, что важнее.
№ 86, 15 мая 2008 года
Спорт как убежище
Некоторых обоснованно тревожит несколько избыточный и притом болезненно агрессивный восторг лояльных российских патриотов по случаю наших последних спортивных побед — «Зенит» привез кубок УЕФА, хоккейная сборная выиграла чемпионат мира…
Не превратится ли спорт в придаток политики, а то и в замену ее (при отсутствии содержательной политики)? Спортивные комментаторы, которых не зря называют прапорщиками телевидения, первыми вернулись к шапкозакидательской риторике семидесятых, замечательно высмеянной Галичем, Высоцким и множеством других авторов; спортивные репортажи стали напоминать вести с поля боя; президент и премьер по прямому проводу общаются с победителями, тем самым придавая победе именно политический смысл… Все это тревожно, однако спешу успокоить волнующихся: радоваться спортивным успехам — сегодня едва ли не самый безопасный и нравственно чистый способ любить свою страну. Потому что эти успехи по крайней мере наличествуют, они реальны в отличие от процветания и демократии. Спорт и культура — немногие сферы, где национальная гордость уместна, заслуженна и по-настоящему духоподъемна, тогда как участие в политической теледемагогии, молодежных шабашах у посольств и прочих публичных мероприятиях почти всегда растлительно.
Конечно, приход фанатских настроений и интонаций в политическое поле — вещь печальная и слишком знакомая по застою. Напомню, что именно спорт в семидесятые
Мы можем любить или не любить современную российскую идеологию и нынешний официоз (на мой взгляд, любить там особо некого), но и самый упертый противник всего этого должен признать: хоккейная сборная сделала чудо. Мы не очень сильны в повседневной рутине, но чудеса у нас традиционно получаются. Спорт — одна из ниш, позволяющих любить свою страну за дело. В ближайшее время большинство профессионалов — в литературе, кино, журналистике — будут активно мигрировать в спортивную тему и производить шедевры. Потому что там в отличие от обычной русской жизни все настоящее. И в основе всего, слава богу, не ресурсы и не бабки, а та самая способность выкладываться до конца, которая и осталась, кажется, только у отечественных спортсменов да у деятелей культуры.
№ 91, 22 мая 2008 года
Долговая Россия
Федеральная служба судебных приставов расширяет свои полномочия: отныне машину несчастного неплательщика штрафов можно остановить и конфисковать прямо на дороге. Планируется также отбирать мобильные телефоны.
О том, что за невыплату коммунальных или гаишных задолженностей можно теперь лишиться заграничной командировки, не писал уже только ленивый. Весьма показательно, что репрессии, как и положено, начинаются с ограничения контактов: отрубание интернета, мобильной связи, отъем свободы перемещений… Инструмент вообще удобный: пока ты там еще докажешь, что своевременно платишь налоги! А цапнуть за шиворот и не пустить за границу можно уже сейчас. Лишнее доказательство государственного всемогущества и твоей персональной ничтожности.
Это вообще хороший государственный инструмент — опутать человека максимальным количеством долгов, уплата которых вдобавок превращается в дело сложное, хлопотное и мучительное. Помню, один раз я не там припарковался, выписали мне за это штраф рублей, что ли, в сто, но потом с бумажкой об уплате этого штрафа я должен был ехать к черту на рога в отделение ГИБДД и отстаивать там длинную очередь, чтобы эту квитанцию вручить кому надо и тем подтвердить свою законопослушность. А человек, принимавший квитанции, в один день отсутствовал, а в другой то входил, то выходил. А оставить квитанцию дежурному было нельзя, потому что произвести отметку об уплате штрафа не в компетенции дежурного. Можно начать штрафовать за что угодно — за публичное распитие лимонада, потому что неопрятно, или за нечищенные ботинки, как в армии, — и потом под это дело не выпускать за границу, чтоб знал, скотина, как надо чистить обувь!
Помню, как Гарри Бардин возмущался словами песни: «У Родины в вечном долгу». С какой стати? Любить Родину, способствовать ее расцвету — пожалуйста, но ощущать себя вечным неоплатным должником, спиной чувствовать ежесекундно капающие проценты? Такое мироощущение мало того что некомфортно (о комфорте тут никто особенно не думает) — оно неплодотворно. Но российская власть не может без крепостного права. Она, видимо, уж очень боится, что без этих искусственных ограничителей все разбегутся.
А главное, вся нынешняя борьба с неплатежами, коррупцией и прочими беззакониями имеет один непоправимый изъян: вместо того чтобы сделать законы человечными, а их соблюдение — выгодным и почетным, власть опять измысливает репрессивные меры для запугивания населения. Российская коррупция всегда служила способом откупа от бесчеловечных или попросту непродуманных правил, искусственно запутанных, нарочито невыполнимых. Это был почти легальный способ пополнения казны. И если очередной этап российской истории сопровождается не пересмотром этих правил, а усиленным контролем за их соблюдением, все разговоры о торжестве закона довольно забавны. Ибо закон будут обходить до тех пор, пока он противоречит человеческой природе и здравому смыслу, даже если все население России обяжут ежедневно отмечаться в милиции.