Статус ВЕГА утрачен…
Шрифт:
– Об это не кричат на каждом углу, – моя жена горько качает головой, – на выбраковку можно попасть, только если найдутся неопровержимые доказательства наличия изъянов, которые не нужны в генетическом плане следующим поколениям. Добровольная выбраковка – это всегда полномасштабная подстава самому себе. Что-то, что уничтожает тебя в глазах общества до состояния «отмыть невозможно и связываться бессмысленно». И самое неприятное, что на подобное обычно решаются лучшие из лучших.
– Ну и что же тогда сделал твой этот Сандр, чтобы обрести
– Без комментариев. Ему здесь еще жить и работать предстоит. Как и влиться в высший свет и стать одним из самых элитных его представителей.
У меня аж рот приоткрывается от негодования и ее спокойной уверенности.
– Да ладно… Можно подумать, что в элиту так просто пробиться. Мой отец всю жизнь положил на то, чтобы хотя бы приблизиться к этим людям. Меня туда приняли только потому, что я лучший производитель лекарств…
Ее тихий смех звучит, как хлесткая пощечина, и желание одернуть ее вспыхивает во мне как пожар, но я не успеваю ничего сделать…
– Мартин… Тебя приняли, как самого богатого бизнесмена… и уважают за то, что ты делаешь для человечества… Но… Те, кого ты считаешь политическими и экономическими лидерами, лишь яркое прикрытие людей, имеющих реальную власть в этом мире. В круг тех, кто реально вершит судьбы, тебе путь закрыт. Хотя к твоему мнению прислушиваются, потому что ты обеспечиваешь жителям Констанс-Тикку и некоторых других городов отличную выживаемость.
– Ты не могла бы сменить тон? – скучающе интересуюсь я, стараясь зафиксировать в памяти каждое ее слово. Что-что, но информация, которой она со мной делится еще ни разу не оказывалась ложной, – а то, по-моему, ты забывать стала свое место, и чем именно ты мне обязана.
– Извини, – она берет мою ладонь и вдруг целует мне руку, которую я резко у нее отнимаю, вытирая о сидение машины, – как мне заслужить прощение твое?
– Кто состоит в кругу по-настоящему власть имущих? И как найти к ним подход?
– Тебе нужны семьи с ярко выраженными наследственными физическими аномалиями… – Тэми сцепляет пальцы в замок, – челюстно-лицевые дефекты, косоглазие, мышечная атрофия или…
– Очень смешно…
– Мартин, ты же врач… В Санта-Чилоки почти все дети появляются из пробирок не только потому, что выводят популяцию людей с определенными параметрами. Но и для того, чтобы отсечь все возможные аномалии, возникающие в результате близкородственных союзов еще на стартовом этапе.
– Близкородственных? – меня аж передергивает от таких новостей.
– Ну а как ты думал… – она вздыхает особенно устало, – город очень маленький и замкнутый сам на себе последние лет двести. Брачные союзы там принято заключать довольно рано. Естественно, что при таких обстоятельствах, все жители состоят в том или ином родстве. А вырвавшиеся из Санта-Чилоки на свободу лишаются блага лабораторных работ по созданию здорового потомства. И природа, над которой издевались откровенно десятки поколений, получает возможность отыграться.
– Но если ты говоришь, что они попадают сюда, лишившись всего, то почему они потом взлетают так высоко?
– Потому что они лучшие из лучших. Интеллект. Предприимчивость. Бесстрашие. Деловая хватка. Чтобы вырваться из благополучия моей родины надо пройти через очень многое… Выживают не все. Но те, кто смог, определенно обладают потенциалом повелителей мира, уж прости за пафос. Да и потом связи в самом передовом городе мира они не теряют. Может они выбраковываются для создания семьи с себе подобными, но бизнес – это совсем другая история. В их закрытый клуб можно попасть, пройдя то же, что и они.
– То есть мне никак? – закусываю указательный палец, невольно ощущая солоноватый привкус своей кожи.
– Зачем ты туда стремишься? У тебя есть все… – Тэми озабоченно заглядывает мне в лицо, как карманная собачка, выклянчивающая угощения.
– Нет предела совершенству… Всегда можно обладать большим… Мне мало…
Она ничего не отвечает. В салоне повисает тишина, нарушаемая приятным шорохом новых шин по шоссе. Я пытаюсь переварить ту информацию, что Теми щедрой рукой отсыпала мне. Что-то на периферии моего сознания взблескивает идеей, но я пока не в состоянии ухватить суть.
– А мы домой едем? – голос Тэми звучит зарождающейся тревогой. И я лениво улыбаюсь, понимая, что мой звездный час настал.
– Нет. В лабораторию. Я, знаешь ли, тоже привез себе подарок к нашей годовщине. На редкость заковыристый и буйный вирус из предместья Лупи-Нуара… Тебе понравится…
– Даже не сомневаюсь… – ее механический голос с заученным беззаботным выражением лица вызывает во мне почти детское нетерпение.
– На работу твою я уже позвонил, так что тебя там ждут только через четыре дня…
– Мартин… – она закусывает нижнюю губу, и мне это не нравится.
– Да, дорогая?
– Знаешь… я тебя за все это время просила только один раз… позволить устроиться мне на работу, чтобы быть полезной и нужной, а не сидеть дома в ожидании, когда понадобится мое участие в твоих делах…
– Надоело бегать с роботами и хочешь обратно домой?
– Нет… Я о другом… – от того, как медленно она говорит, мне хочется ее встряхнуть, – мне двадцать пять через три с половиной месяца… Ты же понимаешь, что это значит…
Мысленно усмехаюсь… О да… к этой сакраментальной дате у меня давно все готово. До сих пор не понимаю, почему на ее родине никто не додумался делать Вегам такие необходимые и вместе с тем простые, при их уровне медицины, подарки.
– И что?
– Я понимаю, что говорить о высоких и чистых чувствах между нами – это откровенная глупость. Я безмерно благодарна тебе за то, что ты для меня сделал… И стараюсь быть для тебя полезной… Но я хочу попросить… Давай проведем сегодняшний день вместе… съездим куда-нибудь… погуляем вдвоем… поужинаем или поговорим о каких-нибудь неважных мелочах…