Статус ВЕГА утрачен…
Шрифт:
– Ну?
– В твоих руках лежит целый мир, который ты можешь при желании менять и подстраивать под свое восприятие интересного, необходимого или прекрасного.
Он пристально смотрел на лежащий перед ним город, и в его темном взгляде жило мрачное веселье, от которого у меня мороз бежал по коже.
– Я же вырвался в этот мир из аквариума под названием Санта-Чилоки, оплатив свой билет на волю всем человеческим, что было в моей душе… Иногда я об этом жалею… Но не слишком часто… Пока этот мир в руках тебе подобных, надежда на то, что вы умудритесь сделать для кого-то что-то по-настоящему ценное, не оставляет меня.
–
Он отрицательно покачал головой.
– Тогда что? Желание помочь Тэми? Чтобы я не схалтурил, разрабатывая ей портативный компьютер?
– Она в моей заботе не нуждается совершенно. Как и ты в стороннем контроле, – если ему и не нравится моя подозрительность, то он этого совершенно не показывает, – я сюда пришел не для нее и не для того, чтобы стоять у тебя над душой. Это бессмысленно. В конкретно этой ситуации я вообще бессилен что-либо сделать, кроме как поверить в твою креативность и профессионализм, что я собственно и делаю.
Расстались мы в тот вечер несколько скомкано. Мне позвонил Йоси, который еще утром забыл ключи от квартиры. Бо не было дома и тревожить его наш брат почему-то не рискнул. А вот мне капризным голосом было приказано вернуться домой, ибо наш самый взрослый брат хотел уже лечь и не просыпаться до завтра. Сандр улыбнулся интонациям Йоси на Ново-Азиатском языке и снова уставился вдаль. Я принялся извиняться за то, что вынужден прекратить нашу странную беседу, но он лишь отмахнулся и сказал, что хочет досмотреть закат.
Я спустился с крыши, открыл надувшемуся непонятно на что Йоси дверь, выпил чаю, наблюдая, как старший брат остервенело чистит зубы и направляется к своей кровати у окна, параллельно натягивая пижаму. В голове было странно пусто. Пришло сообщение от Бо, что он с Паприкой уехал за город в элитный клуб выгуливать ее новое платье. Работать не хотелось совершенно, и я тоже решил лечь отдохнуть…
Сон пришел как продолжение вдоха: невесомой рукой откинул полог сознания и… Небо прикидывалось закатным, но я видел в нем сонмы огня, чей жар не долетал до моего лица. Десятки роботов толпились на улицах, и свет их анализаторов был холодным и незнакомым. Словно они пытались обработать поступающую информацию, но им не хватало ресурсов…
– Ты не туда смотришь… – голос заставил меня обернуться и увидеть за своей спиной странного парня с платиновыми лохматыми волосами и такими светло-голубыми глазами, что от них становилось не по себе. Его длинный горбатый нос с тонким породистым кончиком должен был придавать его лицу определенную угрюмость, но этого не происходило. В его откровенной некрасивости жило такое заразительное обаяние, что я поймал себя на том, что мне захотелось ему улыбнуться.
– А куда надо? – невольно поинтересовался я, ощущая, что разговор этот не так прост, как мог бы показаться.
– На птичку… – парень закуривает тонкую сигарету, изогнув рот печальной дугой, от чего становится еще притягательней.
– На какую? – невольно оглядываюсь вокруг, но не вижу никаких пернатых.
– Ту… – он глубоко затягивается, откидывая голову назад, – что у тебя в кармане… Выпусти ее, а то задохнется…
Судорожно сую руку в карман штанов и рывком достаю оттуда безжизненный перьевой комочек с приоткрытым перепачканным чем-то бурым клювом.
– Опоздал… – парень задумчиво пожимает плечами… – Хотя, как посмотреть… В этом мире пока только живое дохнет, питая собой человеческие замены… Вон их тут сколько… стоят… заряжаются…
– Но они нужны для выживания человечества… – растеряно смотрю на мертвую птичку в своей ладони: от ее мягких перышек еще идет тепло.
– Ну да… ну да… – он снова затягивается, задирая крючок носа к пылающему небу, – только вот металл прочнее и долговечнее живых…
– Но не важнее…
– О! – собеседник поднимает палец вверх и выглядит при этом неимоверно глупо. – А вот это верная мысль… Дает шанс…
– На что?
– Что небо сегодня не рухнет, придурок, – лающе смеется он, кивая на мою руку. И я едва успеваю заметить, как ожившая птица стремительно взмывает с моей ладони к завывающему огнем небосклону. И я хочу крикнуть ей, что она сгорит, но вместо этого она взрывается серебристо-голубоватой сетью, охватывающей весь горизонт, и пламя растворяется в ничто, уступая место яркой утренней голубизне, отражающейся в глазах лохматого парня с сигаретой в длинных пальцах…
Я проснулся, рывком садясь на кровати, ощущая, что сердце не находит своего привычного места в грудине. На соседней койке завозился Йоси, но он просто перевернулся на другой бок… А у меня в голове царила полная каша из сна и мечтательного голоса Сандра, говорящего о мире в моих руках… Я встал, чтобы выпить воды, прошел мимо стола с ноутбуком, на котором смиренно ждало меня написанное начало кода программы, и вот тут меня озарило, что все что я писал до этого, было в корне неверно…
Следующие дни слились для меня в бесконечное изучение справочников по КВИПовской анатомии, данных о состоянии дополнительных нервных систем Тэми, и попытки изменить тело привычного кода для «рукавов» в то, что меня бы устроило согласно моей задумке… Мозг кипел и требовал отдыха, желудок предупреждал, что устроит мне веселую жизнь и гастрит, но я все никак не мог остановиться…
На исходе почти третьих суток я сидел в пультовой в гордом одиночестве, пока работающие на смене КВИПы занимались своим подопечными на тестировочной трассе, когда передо мной вдруг возникла чашка кофе.
– Не думаю, что тебе она пойдет на пользу, но, похоже, ты реально в ней нуждаешься… – саркастический голос Сандра прозвучал добродушно, и я машинально забрал у него напиток и сделал глоток. Он оказался таким вкусным, что я невольно вынырнул в реальность и уставился на него удивленными воспаленными до чесотки глазами.
– Ого… да у тебя похоже талант варить просто потрясающий кофе… – я удивленно покачал головой и сделал еще глоток.
– Ничего подобного… – он отрицательно качает головой в испачканной машинным маслом бандане, – я просто выкинул просроченную пару лет назад отраву, которой тут все давились, и купил пачку нормального.