Ставка больше, чем жизнь
Шрифт:
В Божентове только им двоим было известно время приезда Круцке. А если он подозревает Клоса несправедливо… Его ординарец может быть просто болтун. Нет, фон Роде не был шефом отделения абвера, если бы не проверил всё это.
— Я вызвал тебя не для того, — сказал фон Роде, — чтобы ты строил из себя идиота. Мне всё известно! Обер-лейтенант был откровенен… И мы решили проверить твою лояльность к великой Германии… Ну что, теперь будешь говорить правду?
Курт молчал. Он верил своему обер-лейтенанту.
8
В операционной на полу лежал труп санитара Стефана Вельмажа.
— Смерть наступила мгновенно, — сказал доктор Ковальский. — Выстрел в область сердца с очень близкого расстояния.
В дверях толпились сотрудники больницы. Клос видел лица медсестёр Кристины и Клары, а в глубине перепуганное, вспотевшее лицо Вацлава Стоковского.
Обер-лейтенант наклонился над мёртвым, быстро проверил его карманы. Ничего не обнаружил, кроме нескольких десятков злотых, паспорта, выданного оккупационными властями, и удостоверения личности, подтверждающего, что Вельмаж работает в больнице.
Кто убил этого парня?
Клос был уверен, что существует только один ответ: Стефана Вельмажа убил агента абвера. Только этот агент, действующий под псевдонимом «М-18», мог иметь оружие. Даже если кто-то из сотрудников больницы был подпольщиком, то маловероятно, чтобы ему разрешили носить при себе оружие.
Клос прекрасно знал, что в подобных случаях следует делать офицеру абвера: немедленно доложить своему шефу фон Роде, передать дело в руки абвера и гестапо. Однако сделать это Клос не мог, ибо в больнице находилась Ева, которой грозила смертельная опасность.
Начать следствие под свою личную ответственность — это был единственный выход в данной ситуации. Возможно, ему удастся не только найти убийцу, но и обнаружить агента абвера. При этом от Клоса требовались быстрые и точные действия.
Агент «М-18» может почувствовать опасность и скрыться из больницы, чтобы доложить о случившимся фон Роде. Следовательно, Клосу оставалось только одно…
— Никто не должен выходить из больницы, — строго сказал он и обратился к доктору Ковальскому: — Прошу дать необходимое распоряжение вахтёру на проходной. Я буду допрашивать всех по очереди…
Клос приказал медицинскому персоналу войти в операционную. Теперь они были в полном составе: две медсестры, фельдшер и доктор. Остался только вахтёр, которого Клос не принимал во внимание. Это был старик, который не покидал своего поста.
— Я хотел бы установить, — начал Клос, — где каждый из вас находился в момент выстрела…
Отвечали все по очереди. Медсестра Клара сказала, что уходила на склад за одеялами для больных из третьей палаты.
Медсестра Кристина находилась в перевязочной, готовила шприцы для уколов больным после операций.
Доктор Ковальский был в ванной.
Фельдшер Вацлав Стоковский признался, что, когда прозвучал выстрел, он находился в коридоре около кровати мужчины, привезённого из села. Вацлав утверждал, что больной мужчина в то время как раз пришёл в себя и может подтвердить, что он видел Вацлава именно в тот момент, когда раздался выстрел. Это было пусть слабое, но всё же алиби.
Фельдшер Стоковский с самого начала показался Клосу личностью подозрительной. Точно так же, как и любой другой человек, он мог войти в операционную и выстрелить в санитара. Но только он один находился в коридоре, и если он не убийца, то должен был видеть человека, выбегавшего из операционной после выстрела.
— Я должен допросить каждого. Буду вызывать вас по очереди в комнату для дежурных, — сказал Клос, — а пока можете заниматься своими делами… Вас, доктор Ковальский, прошу остаться… Это не допрос… Мне просто хочется поговорить с вами.
Ковальский закурил сигарету, потом подошёл к умывальнику, начал мыть руки.
— Мне кажется, — проговорил Клос, — что убийство санитара не очень удивило вас, пан доктор.
— Убийство теперь стало обычным делом. Когда вы, господин обер-лейтенант, доложите полиции о случившемся? — спросил Ковальский.
— Меня сейчас больше интересует девушка. Когда она сможет покинуть больницу?
Доктор пожал плечами:
— Точно не знаю, но думаю, что не раньше чем через два дня.
Клос внимательно наблюдал за Ковальским. Он не мог до конца понять этого человека. Иногда доктор казался ему человеком искренним, а иногда просто подозрительным.
— Вы, пан доктор, заинтересованы в том, чтобы убийца Вельмажа был найден?
Ковальский ответил не сразу.
— Надо бы из операционной убрать труп убитого, — пробурчал он. — А если говорить о сути дела… как-то ещё не думал об этом, господин обер-лейтенант.
Тот, кто застрелил Вельмажа, видимо, боялся санитара. И убийца пока что не покинул больницу, хотя, если бы захотел, мог бы убежать… Распоряжение, данное старику вахтёру, не остановило бы того, кто захотел бы исчезнуть из больницы. Клос сам убедился в этом, когда поговорил с вахтёром в проходной. Старик, сидевший в небольшом помещении, освещённом керосиновой лампой, заверил, что никого не выпускал из больницы, ибо пан доктор так велел. Но при этом вахтёр смотрел на немецкого офицера с таким презрением и ненавистью, как будто готов был наброситься на него.
Что же оставалось Клосу? Пригрозить всему больничному персоналу оружием? Абсурд!.. Положение было очень сложным. Но ещё больше оно осложнилось после разговора с Евой. Девушка лежала в одиночной палате с забинтованным плечом. Клос закрыл за собой дверь и склонился над Евой. Она спросила тревожно:
— Ты видел того мужчину в коридоре?
— Который лежит в конце коридора? Я не обратил на него особого внимания, даже не подходил к нему.
— Это он!
— Кто? — спросил Клос.
— Он, — повторила Ева. — Тот немец. Инженер Круцке… Когда мы захватили его и начали отходить к лесу, то попали в облаву. Немцы вели плотный огонь из автоматов. Лис приказал всем залечь, но, к сожалению, это было на открытой местности. Мне приказали доставить Круцке в домик лесника. Но я с ним не успела добраться до леса. На опушке появились два эсэсовца. Один из них бросил гранату. Она взорвалась очень близко от нас, и я подумала, что Круцке убит. Потом Лис сразил этих эсэсовцев очередью из автомата, а я доползла до леса и вышла к домику лесника… Оказалось, что Круцке жив. Один из крестьян нашёл его в канаве на лугу и привёз в эту больницу.