Ставка на мертвого жокея (сборник рассказов)
Шрифт:
– - Конечно!
– - ободрил его я.
– - Просто уму непостижимо...
– - Да, пожалуй,-- согласился я.
– - Мои тетки будут просто поражены.
– - В самом деле?
– - Я старался ничем не выдать своего естественного любопытства.
– - Но ведь есть ребята, которые занимаются этим каждый день всю жизнь, а?
– - Да, я тоже слышал.
– - Поразительно!
– - Он покачал головой и с волнением поинтересовался: -- Сколько сейчас времени на твоих?
– - Без десяти семь.
Он с беспокойством посмотрел
– - На моих -- без тринадцати. Как ты думаешь, мои отстают?
– - По-моему, мои чуть спешат.
Он поднес часы к уху и внимательно прислушался к их тиканью.
– - Нет, лучше завтра узнаю точное время и уж поставлю как надо. Приказал Уоткинсу быть возле отеля ровно в три. Знаешь, по-моему, он взволнован куда больше, чем я.-- Губы его дрогнули в улыбке при мысли о том, как верен ему капрал Уоткинс.
– - Скажи-ка мне, старик,-- он вдруг слегка зарделся,-- что мне нужно для этого знать?
– - Ты о чем это?
– - переспросил я, удивленный его вопросом.
– - Ну, я имею в виду... что-нибудь такое... особенное.
Я колебался, не зная, стоит ли ему что-то говорить. Потом решил, что для подробностей слишком мало времени.
– - Да нет, ничего особенного.
– - Поразительно...-- повторил он.
Мы посидели молча, глядя друг на друга.
– - Очень странно...-- промолвил он.
– - Что странно?
– - В январе следующего года мне стукнет двадцать девять.
Я встал, надел галстук.
– - Ну, я иду обедать. Пойдешь со мной в столовую?
– - Нет, только не сегодня, старик. Сегодня мне кусок в горло не полезет.
Я кивнул ему, выражая свое сочувствие,-- притворялся куда более чувствительным, чем был на самом деле,-- и отправился в столовую. А Ронни вернулся в свой номер, писать письмо теткам -- это он неизменно делал каждую неделю.
На следующее утро я дежурил, а мой сменщик все не приходил, явился только после двух. После ланча в офицерской столовой -- уже стоял солнечный, жаркий день -- я лениво направился к своему отелю, часто останавливаясь, чтобы полюбоваться ярко освещенными сентябрьским солнцем старинными зданиями и тихими улочками. Радовался, что опаздываю и не увижу, как Ронни отправится осуществлять свою любовную авантюру. Вряд ли ведь сумею сдержаться и не выпалить ненароком что-нибудь не то в столь важный для него момент, не испортить неловкой оговоркой или не сдержанной вовремя улыбкой великий, кульминационный час его любви.
Двадцать минут четвертого я оказался уже у отеля и только собрался войти, как вдруг из распахнутой двери навстречу мне вылетел Ронни. Весь в поту, в прекрасно отутюженной полевой форме, с красной физиономией, глаза, казалось, вот-вот выкатятся из орбит, а нижняя челюсть отвисла,-по-видимому, чтобы удобнее мычать. Схватив меня за руки, он смял мне рубашку,-- в руках его чувствовалась какая-то безумная мощь.
– - Где Уоткинс?
– - заорал он.
Я-то все прекрасно слышал, так как его лицо отделяло
– - Что такое?
– - глупейшим образом пробормотал я.
– - Ты видел Уоткинса?
– - Ронни орал еще громче и тряс меня изо всех сил.-- Да я убью этого негодяя!
– - Что случилось, Ронни?
– - У тебя есть джип?
– - заревел он.-- Я его отдам под трибунал!
– - Ты же знаешь, Ронни, что у меня нет джипа.
Выпустив из своей железной хватки мои руки, он в два прыжка очутился посередине пустынной улицы,-- при этом неистово вертел головой по сторонам, крутился на каблуках и смешно размахивал руками.
– - Черт подери, никакого транспорта! Никакого проклятого транспорта!
– Посмотрел на часы.-- Двадцать пять минут четвертого.
Эти цифры донеслись до меня через глухое рыдание.
– - Я добьюсь перевода в пехоту этой свиньи!
– - И, в два прыжка оказавшись вновь на тротуаре, принялся отплясывать нечто вроде степа, короткими шажками бегая взад и вперед перед входом в отель.-- Уже десять минут, как я должен быть там!
– - Ты звонил в гараж, Ронни?
– - осведомился я участливо.
– - Он торчал там все утро,-- заорал Ронни,-- мыл свой проклятый грузовик! Час назад куда-то уехал... Скорее всего, веселиться! Раскатывает в Булонском лесу1 со своими дружками с этого гнусного черного рынка!
Такое обвинение, брошенное в адрес шофера, показалось мне несправедливым -- обширные знакомства Уоткинса на черном рынке появились, лишь когда он стал служить у Ронни,-- не хотелось в такой момент восстанавливать попранную справедливость, отстаивая репутацию отсутствующего водителя.
Ронни снова посмотрел на часы и застонал, как от острой боли.
– - Возит меня вот уже полтора года,-- вопил Ронни,-- никогда не опаздывал ни на минуту -- и вот тебе на! Именно в этот день! Другого не мог выбрать! Не знаешь, есть у кого из офицеров джип?
– - Ну,-- отвечал я с сомнением,-- может, и сумею тебе его достать, если дашь мне час или больше.
– - "Час или больше"!
– - Ронни дико захохотал -- просто ужасным смехом.-- Разве ты не знаешь, что к ней придут гости в четыре тридцать?! "Час или больше"!
– - Дико озираясь, он переводил взгляд с одного равнодушного фасада здания на другой, на тихую, безлюдную улицу.-- Боже, что за народ! Ни тебе метро, ни автобусов, ни такси! Послушай, не знаешь ли кого-нибудь, у кого есть велосипед?
– - Боюсь, что нет, Ронни. Мне так хотелось бы тебе помочь... выручить...
– - "Помочь"... "выручить"...-- повторил он, с рычанием поворачиваясь ко мне.-- Не верю я тебе! Не верю ни одной минуты!
– - Ронни, что ты...-- упрекнул я его.
За все время нашего знакомства он произнес первое недружеское слово по отношению ко мне.
– - Всем на все плевать!
– - орал он.-- Тебе меня не одурачить!
Пот ручьями катился с него, лицо еще сильнее покраснело, прямо накалилось.