Ставка на возвращение
Шрифт:
— Ты что, с ума сошел? — зашипел Ободранный. — Это же верный проигрыш — играть на цвете костей! Нам повезет, если ты хотя бы рисунок угадаешь…
Распорядить стола лениво ухмыльнулся и кивнул своему ламару. Тот собрал кости в стаканчик и принялся их перемешивать. А Рост отчетливо понял, что его пистолет, который, как он думал, окажется для всех не видим, этот распорядитель отметил и даже, кажется, определил его калибр и возможную ценность, если его, предположим, поставить на кон.
Кости завертелись, остановились, пурпурный распорядитель с разочарованием
— Ха, — чуть не заорал Падихат, — теперь они должны будут выплатить тридцатикратный выигрыш.
Рост повернулся к более спокойному ярку:
— Ты собирай деньги, а я буду думать, как и что делать дальше.
— У него оружие, — громко закричал распорядитель стола на едином. — Ставка аннулируется.
Сейчас же к ним проломились через толпу душ пять охранников, один из них быстро общупал Ростика, пока двое других держали его за руки, но Рост и не пытался вырваться.
— Почему ты не сдал оружие на входе? — разочарованно заныл Падихат. — Теперь нас не то что вышвырнут отсюда… Еще и ребра намнут!
— Ставка не может быть аннулирована у этого стола, — вдруг отчетливо проговорил с резким шипящим акцентом один из вас-смеров. — Потому что здесь… Да, здесь находится более шести моих соплеменников.
— Что? — не понял распорядитель. — Правило…
— Это правило всех игроков, которые играют с вооруженными существами, — пояснил вас-смер, изображая на своем полузмеином-получеловеческом лице что-то вроде улыбки, от которой в любою жару могла замерзнуть вода. — Ведь ты не будешь высказывать сомнение, что мы постоянно вооружены.
— Но… — распорядитель не знал, как выпутаться из этой ситуации.
А Рост выискивал слова благодарности вступившемуся за него вас-смеру. Впрочем, все оказалось куда проще, чем он ожидал. Не обращая больше на распорядителя внимание, вас-смер повернулся к Ростику и прошипел ему почти в лицо:
— Мы поддержим тебя в этом маленьком споре, но половину выигрыша отдашь мне.
— Идет, — согласился Ростик.
Пистолет у него все-таки отобрали, но обещали вернуть, когда он будет уходить. А вас-смер получил, под сдержанное одобрение его соплеменников, половину выигрыша. Сначала Рост не понимал, почему за него вступились, и лишь на третьем кону вдруг понял: как все игроки на всем свете, эти существа радовались, что сумели немного нагреть заведение.
Получив в распоряжение довольно значительную сумму, он успокоился, поэтому, наверное, пару раз проиграл, поставив по десятке градин на двойные стрелки. И когда осознал, что все может окончиться довольно печально, то есть он ничего так и не выиграет, мобилизовался и сорвал три кона подряд. Это были отличные выигрыши, каждый раз им доставалось более трехсот градин, и Ободранный уже отправился искать какое-то подобие корзины, чтобы они не раскатились.
Потом Росту предложили посчитать его градины, выдали какие-то палочки, которые обозначали по сотне этих самых монеток, и перевели за стол, где игра шла крупнее. Хотя правила оставались теми же.
Он
Наконец, Ростик почувствовал, что устал. Теперь он не мог видеть три грани на костях и все реже начинал предвидеть, что получится даже с двумя. Но остановиться не мог. Отчасти потому, что вокруг него что-то зрело, какое-то напряжение среди обслуги казино, отчасти потому, что Падихат горячо шептал на ухо:
— Давай, люд, покажи им… Не упускай удачу, она к тебе благоволит.
Что это была за «удача», Ростик понял, когда к ним протолкался некий на редкость толстый г'мет с неприятным выражением лица. Хотя даже лицом то, что свисало с его головы, было трудно назвать — таким оно было морщинистым, складчатым и неприятно сизо-зеленым. Парень определенно был чем-то болен, но от этого совсем не стремился казаться более вежливым или спокойным. За его плечами незаметно выстроились все охранники заведения, и теперь их мрачная группа, похожая на боевое построение «клином», внушала опасения.
— Ага, Падихат, — заговорил морщинистый г'мет, — пришел отдать долг?
— Могу даже с процентами.
Не в силах сдержать улыбку, Падихат оттяпал у Ростика три бляшки и сунул их подошедшему. Тот не вытянул руку, бляшки исчезли в руке одного из охранников.
— Я тоже, пожалуй, расплачуть, — чуть лениво, как всегда, отозвался Ободранный и выволок из складок своего одеяния три фигуристых загогулины. Когда он успел утащить их из выигранной Ростиком кучи, осталось тайной. Они также исчезли где-то в стороне от морщинистого.
— Значит, — теперь подошедший был недоволен еще больше, хотя еще мгновение назад казалось, что больше некуда, — вы расплатились. Так… А это кто? — он почти рычал, разглядывая Ростика, но и Рост рассмотрел его очень хорошо.
— Вяленый, ты же знаешь… — начал было ярк, но Рост положил ему руку на плечо.
Ого, подумал Ростик, у них, как у наших людей в каких-нибудь уголовных романах, даже клички похожи. Это надо же придумать — Вяленый!
— Предлагаю сыграть последний раз, — вежливо и негромко сказал он. Но вокруг тут же установилась тишина. — Условия…
— Условия продиктую я, — пробормотал Вяленый, кажется, мигом успокоившись. — Если ты выиграешь, то больше никогда не будешь тут играть. Если проиграешь… Лишишься всего выигрыша.
Все, в чем я сейчас нуждаюсь, решил Ростик, это одно-единственное правильно увиденное распределение костей после броска. И тотчас ему пришло в голову, что он уже немного стал игроком, если начинает едва ли не молиться, чтобы не проиграть.
— Пожалуй… — Рост мысленно пересчитал выигрыш, по местным меркам немыслимый. Выходило, что у него имелось более тридцати бляшек, около полусотни палочек и горсть мелочи, которой он давно, не считая, набил свой кошель, чтобы при любом раскладе не уйти совсем уж с пустыми руками.