Ставка – жизнь и весь мир в придачу
Шрифт:
— Привет, Гусенок! — ухмыльнулся я. — Кого ты давно знаешь, и как его называл? Я что-то не расслышал. Повтори, пожалуйста.
Бывший фарцовщик и таксист хотел ответить, но глянул на меня и благоразумно промолчал.
— Вообще, Гусенок, прав. Мы, конечно, знакомы давно, — весело подтвердил я. — Два года, это жуть как долго. Бывает, прилетаю я в Домодедово, а там такой аккуратный и ухоженный серенький «ВАЗ» одиннадцатой модели стоит, клиентов ждет. Рядом Володька в полупоклоне угодливо согнулся. И довезет куда надо, и лезгинку спляшет, и туфли ваксой почистит. Любой каприз за ваши деньги исполнит.
— Что ты несешь? — возмутился Гусинский. — Я уже давно не таксую, и тебя никогда не подвозил.
— В остальном возражений нет? — хладнокровно уточнил я и тут же наехал:
— А ты что несешь? Когда это меня Мишкой называл? Решил перед красивой девушкой выпендриться? Ради бога. Только не за мой счёт.
Пару секунд мы мерялись взглядами, затем Гусинский отвел глаза.
— Ладно, был неправ, извини, — буркнул он.
— Вот это другое дело, проехали, — усмехнулся я. — С чем пожаловал?
— Давай в кабинет пройдем, — предложил Гусинский.
— Давай, — согласился я, открыл дверь, посторонился, пропуская гостя, обернулся к секретарю.
— Анна, кофе нам завари. И тарелочку печенья принеси.
— Хорошо, Михаил Дмитриевич, — кивнула секретарь. — Кофе заварю. Ирочка сейчас придет и принесет.
В кабинете, махнул рукой, предлагая Гусинскому устраиваться напротив. Владимир Александрович осторожно опустил задницу на стул, чуть поерзал, устраиваясь поудобнее, подозрительно прищурился и спросил:
— Откуда знаешь, что я таксовал?
— Земля слухами полнится, — туманно ответил я. — А если серьезно, всегда предпочитаю побольше знать о своих деловых партнерах. Информация никогда не бывает лишней, помогает правильно вести дела. Ты у нас раза четыре партии шмоток брал на реализацию. Неужели думаешь, мы не наводили справки, кто такой и чем дышит? Те же Юджин и Айван тебя как облупленного знают.
— Понятно, — ухмыльнулся Владимир Александрович. — Слушай, я чего тебя искал. Филипп Денисович, ты знаешь, дал команду, чтобы мы вместе с Дмитрием Федоровичем помогали тебе вести бизнес. Чтобы работать с твоими предприятиями, мне надо посмотреть бумаги, разобраться во всех нюансах сделок, вникнуть в процесс, понять, как все работает.
Гусинский сделал паузу.
«А потом отобрать у тебя фирмы и дальше рулить самим, наполняя бездонные карманы генерала, ну и себя любимого не забывать», — мысленно дополнил я.
— Ну и? — подбодрил взглядом потенциального партнера.
— А мне никто ничего не показывает, — пожал плечами Гусинский. — На вопросы толком не отвечают. Все вежливо или не очень отшивают. Ты пойми, я тоже деловой человек, мое время на вес золота. У меня своих предприятий и проектов хватает — «Интерфэкс», СП «Мост» с американцами в
— Так, — я побарабанил пальцами по столешнице. — Проблему понял. Она возникла, частично, не по моей вине. Учредители знают, что вы должны появиться, а сотрудники пока никаких инструкций не получали. Просто потому, что не было понятно, когда именно вас на фирму заводить. Только вчера генерал предупредил, что вы в офисе появитесь. Собирался провести общее собрание, предупредить и проинструктировать сотрудников, но сам знаешь, какой форс-мажор случился. Понимать должен — не успел по объективным причинам.
— Понимаю, — кивнул Гусинский. — Поэтому и тебя дожидался, а не генералу жаловался.
В кабинете появилась Ирочка с подносом, и мы замолчали. Девушка расставила чашки с дымящимся кофе, сахарницу, тарелку с печеньем и тихо удалилась.
— Этот вопрос мы обязательно решим, — пообещал я, как только дверь за девушкой закрылась. — Потерпи до завтра. У меня с утра как раз планерка будет с руководителями, а потом общее расширенное совещание с начальниками отдела. Вот я всех доведу позицию руководства.
— А почему не сейчас? — поинтересовался Владимир Александрович, отхлебнув кофе.
— Потому, что, — я демонстративно глянул на часы. — Во-первых, мне скоро уезжать, Во-вторых, как бы это сказать поделикатнее, сейчас не очень хорошо себя чувствую. А если честно, совсем хреново. Не каждый день ножики в живот втыкают.
— Понял, извини, не подумал, — сразу сдал назад Гусинский. — Тогда я поехал. Завтра с утра, надеюсь, никто никаких препятствий чинить не будет?
— Не будет, — улыбнулся я. — Приезжай в одиннадцать, вникай потихоньку в дела. До этого времени всех предупрежу.
— Значит, договорились, — Гусинский встал и протянул руку. — До завтра.
— До завтра, — я крепко пожал ладошку коммерсанта, сделав вид, что не замечаю болезненно скривившегося лица.
Когда Гусинский вышел, я облегченно откинулся на кожаную спинку кресла. Ещё чуть времени выиграл, дальше нужно предупредить сотрудников, как общаться с Владимиром Александровичем, и, главное, чтобы Светлана Васильевна ничего не заподозрила. Если донесет своим гэбэшным кураторам, сломает всю игру. У нашей кадровички «и нюх как у собаки, и глаз — как у орла». Запросто может расколоть бухгалтерш или Вилена, если заметит что-то подозрительное…
* * *
Опускающееся к линии горизонта солнце еще робко постреливало лучиками, развеивая наступающие серые сумерки. Дул холодный осенний, пронизывающий до костей, ветер. Зеленый сквер, напротив дома был почти пуст, лишь на дальней скамье, пенсионеры увлеченно играли в шахматы, позабыв обо всем на свете.
Сидящую на скамейке, зябко кутающуюся в легкую курточку девушку, я заметил издалека. Сердце дрогнуло и замерло, распознав до боли знакомую фигурку. Я с силой прикусил губу, сжал кулаки, царапая ногтями кожу, чтобы привести себя в чувство, чуть дрогнувшим от волнения голосом приказал следующим чуть позади Артёму и Василию.