Ставлю на тебя
Шрифт:
И почему, когда к маме приходил её парень, и, растянувшись на диване, смотрел телевизор в носках, будто он член семьи, я запиралась в своей комнате с всепоглощающей тоской по дому, которая, казалось, физически душила меня?
Чарли покачал головой и сделал глоток содовой.
— По крайней мере, ты держишь всё в себе, как типичный зажатый представитель типа А.
— Во-первых, — сказала я, удивлённая тем, что не только делюсь своей историей с ним, но и получаю удовольствие от общения, — я не зажатая.
За
— Во-вторых, — продолжила я, — с чего ты решил, что я отношусь к типу А?
Он бросил на меня раздражающий «я всё знаю» взгляд, запихивая немного картошки фри под булочку своего бургера.
— Любой, у кого есть глаза, это видит. И это нормально — в конце концов, твоё спокойствие хоть как-то спасает ситуацию. Я же срываюсь всё время, из-за чего не только обстановка становится неприятной, так ещё и мама, сестра и этот кретин постоянно мною недовольны.
— Ну, например? — спросила я, искренне любопытствуя. — Как ты срываешься?
Он схватил ломтик маринованного огурца с края своей тарелки и засунул его под котлету.
— Я просто честен. Когда я вижу Кларка посреди ночи в коридоре, я говорю: «Чувак, почему бы тебе не остаться в собственном дома, будто ты не бездельник, который тут нахаляву ест?» А когда мой отец отменяет наши планы, потому что у ребёнка его девушки игра в Малой лиге, я говорю ему, что он паршивый отец, раз предпочёл её ребёнка мне.
— Вау! — я выпрямилась и уставилась на него с восхищением. Я не могла представить себе такого конфликтного взаимодействия — боже, мне становилось не по себе от одной мысли об этом — но я уважала способность Чарли плевать на чувства других людей.
Конечно, я могла бы пофантазировать о такой честности, но на деле мне просто не нравилось огорчать людей. Я хочу, чтобы мама — и папа, когда он, конечно, вспоминает о моём существовании — были счастливы, и я хочу быть той, кто делает их счастливыми.
Хотя скандалы, возможно, и приносят кратковременное удовлетворение, я слишком хорошо себя знаю, чтобы не понимать: последующее чувство вины будет невыносимым.
— Не могу поверить, что ты говоришь подобное.
— Это не всегда хорошо воспринимается, — он откусил от своего переполненного бургера и посмотрел на двух девушек позади меня. — Но это правда.
— Не могу поверить, что говорю это, но ты вроде как мой герой, — я откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди, внимательно изучая его. Я могла буквально представить, как он говорит эти слова, и почему-то мне стало грустно за него, несмотря на уважение к его смелости.
От моих слов уголки его губ тронула ехидная полуулыбка, когда он вытирал руки салфеткой.
— И я тебе даже не нравлюсь.
— Знаю, — я не смогла сдержать улыбки (его озорные улыбки были заразительны) и покачала головой. —
— Зачем жить опосредованно? Сжигай города своим собственным гневом, — он откусил ещё кусок гамбургера.
— Да, эм… нет, — я отпила глоток своего шоколадного коктейля, жалея, что мне не хватает смелости для честности. Мне хотелось, правда хотелось, но не было сомнений, что я останусь бесконфликтной. Я помешала трубочкой свой напиток и сказала: — Не думаю, что это поможет.
Он бросил остатки бургера на тарелку, словно закончил есть.
— Зато после этого становится легче на душе.
— Так ли это? — я вспомнила, каким был Чарли каждый раз, когда я его видела. — Не похоже, чтобы ты купался в счастье от свободы, которую дали тебе твои слова.
— Может, внутри я и счастлив, — парировал он, вытирая руки, прежде чем уронить салфетку на тарелку.
— Правда? — я макнула картошку фри в кучу кетчупа.
— Девчонкам нравится моя грубость, — сказал он, протянув руку и стянув одну из моих картошек фри, отмахнул мою руку, чтобы первым обмакнуть добычу в кетчуп. Как ни странно, но то, как он вёл себя, словно мы старые приятели, заставило меня захотеть узнать о нём побольше. — Не хочу портить это своим счастьем.
Я громко фыркнула, как не подобает леди.
— Не думаю, что это так уж привлекательно, как тебе кажется.
— О, да ладно, — сказал он, глаза его загорелись, словно он хотел ухмыльнуться, пока жевал. — В первый раз, когда мы встретились, ты, вся такая широкоглазая и в брекетах, разве не попала под чары Чарли?
Я покачала головой, вспоминая, как он меня тогда раздражал. — Точно нет.
— Серьёзно? — он нахмурился и посмотрел на меня так, будто я призналась, что прилетела с другой планеты.
Мне захотелось рассмеяться, потому что как он мог быть настолько слеп к тому, каким ослом он был?
— Почему тебе так сложно в это поверить?
— Потому что я неотразимо обаятелен, — ответил он, хотя лёгкий намёк на улыбку на его губах говорил о том, что он не совсем серьёзно.
— А, так вот ты какой? — спросила я, сдерживая смех. — Наверное, я не заметила это.
Он резко хохотнул, и на минуту всё было хорошо. На этот короткий, мимолётный миг нам было комфортно вместе. А потом он сказал: — Подожди. Я не подкатываю к тебе.
— Фу, мерзость, — я покачала головой, раздражение вернулось. Почему он решил сказать это? Всё тот же Мистер Ничто. Я решительно ответила: — Я знаю.
— Ладно, хорошо, — он подвинул свою тарелку к центру стола и добавил: — И я полностью согласен с частью про «мерзость».
Я не могла поверить его наглости — и не только из-за комментария про «мерзость», но и из-за его общего заявления о том, что он не пытается подкатить ко мне.
— Зачем ты вообще…