Ставок больше нет
Шрифт:
В другом конце этажа у машины, поднятой вверх на подъемнике, стояли люди в синих комбинезонах. Наблюдали за сценой…
– Ладно… – невозмутимо продолжал механик. – Лучше скажи, за сколько он тебе продал лошадку? Имей ввиду – с нее потихоньку свинтили все что можно.
Андрей невольно взглянул на прекрасно отделанный салон. Никаких прорех…
– Под капотом не осталось работоспособной детали… – уловил взгляд механик.
Рудалев молча вылез из «волги», запустил руку в карман пиджака, вынул служебное удостоверение, раскрыл. Сунул мужику под нос. Тот отшатнулся…
– Ох!.. – воскликнул дядька.
Андрей не сомневался: он не успел прочитать текст удостоверения.
– Доигрался, значит!.. – неизвестно о ком, глядя теперь на визитера с почтением и страхом, произнес тот. – Вы извините… Я наговорил… Я ж наоборот! Я думал, вы тоже…
– Исчезни! – устало сказал Рудалев…
Механик развернулся, торопливо пошел прочь.
Несколько мгновений Андрей смотрел вслед, потом засунул удостоверение в карман, влез в брежневскую «волгу». Предстояло самое трудное. «Помощь механика пригодилась бы!» – подумал Рудалев, глядя на эксклюзивный газовский руль.
– Я хотел бы сделать официальное заявление…
– Заявление?.. Что?! – Анатолий Геннадиевич встрепенулся, – теперь он смотрел на Антона глазами, в которых – непонимание и тревога.
Они стояли на верхней галерее. Чуть в стороне, через три проема – Элалия. «Морды» держали ее под руки. Она выглядела совершенно спокойной. Зловещая улыбка больше не кривила губы молодой женщины. Разговор между Рубцовым и Холмогоровым слышать не могла – молодой человек говорил приглушенным голосом. Невольно его манере вторил агент.
– Я – не тот, за кого себя выдаю…
На Анатолия Геннадиевича было больно смотреть.
– То есть, не то, чтобы не тот… Антон Рубцов – это я. Действительно работаю в фирме, которая занимается созданием электронных имиджей. Но в том, как я здесь оказался и главное – для чего…
Холмогоров вытаскивал из кармана портативную радиостанцию.
– Восемнадцатый, как слышишь меня?.. Срочно сюда… Наручники… Все прихвати… Алло, восемнадцатый?!.. Черт возьми, ты слышишь меня?!..
Рация неожиданно выскочила из руки Анатолия Геннадиевича. С глухим звуком черный продолговатый предмет ударился о пол галереи и отскочил в сторону, – прямо к тщательно отполированным ботинкам агента службы безопасности.
– Господин президент, происходит что-то невероятное. Только что представитель компании «Америкэн Сайентистс Петролеум» озвучил… Они проводят пресс-конференцию… В ближайшее время… Уже в эти сутки цены на нефть рухнут. Оказалось, все годы Америка плавала на огромном нефтяном озере. И гоняла танкеры на Ближний Восток.
Президент Российской Федерации оставался неподвижен. В лице не шевелился ни один мускул.
– Нам придется пересматривать экономические программы… Вернее… У нас больше нет экономических программ… Восьмидесяти процентов экономики тоже нет.
– Что за пресс-конференция?.. – произнес президент. Взгляд смотрел перед собой.
– Пресс-конференция?.. – глава администрации неожиданно почувствовал – у него засосало под ложечкой. – Не знаю…
– Наверное, в хорошей гостинице?.. – президент по-прежнему смотрел перед собой.
– Да… По-моему, там неплохо… – глава президентской администрации не мог уловить, что значат вопросы.
– Приятная обстановка, зеркала, продуманные интерьеры… В ресторане хороший повар. Я бы сходил… Наверное, будут кормить ужином. Сербенин был прав!.. Время шло, ничего не менялось. Мы как вывозили, так и вывозим сырье!.. Одно и то же не продолжается вечно. Математический прогноз был верен… – устало произнес президент.
– Еще не факт. Надо продумать экономические контрмеры. Завтра рухнет биржа. Все наши акции обречены… Предлагаю с раннего утра все прикрыть, заморозить торги…
– Это не вариант!.. – раздраженно произнес президент. – Антиэкономические меры. Мы на них не пойдем.
– Тогда и вправду остается констатировать: прогноз был идеально точен. Кривая судьбы уходит в ничто… Очень мрачное ничто.
– Я ждал от вас иных соображений, – холодно проговорил глава государства.
33.
Он было дернулся – наклониться, поднять рацию, – но тут же замер. Поднял глаза на Рубцова. Спецслужбист был растерян. Испытал неожиданный страх – что может произойти, если он на секунду выпустит Антона из поля зрения?..
– Тот, кто хочет нанести неожиданный удар, не делает при этом никаких заявлений… – спокойно проговорил молодой человек. – Мой брат… Мой родной брат Юрий – игрок. Смолоду он увлекался картами и в конце-концов связался с компанией отчаянных шулеров. Через некоторое время оказался в тюрьме. Он не был виноват больше других, но в этой среде свои законы… Его вынудили взять на себя вину одного человека. Имя ему – Математик… Хозяин казино «Пале-Рояль». Недавно открылось…
– Математик?.. – Анатолий Геннадиевич наконец немного успокоился и, то и дело бросая на Рубцова тревожные взгляды, наклонился, поднял с пола упавшую рацию.
– Да. Это его блатная кличка. В те годы, как это ни странно… А может быть, наоборот объяснимо… Игрой в карты часто грешили научные работники. Математик – один из них. Он действительно – ученый и при том выдающийся. Две страсти – к науке и к игре в карты уживаются в нем одновременно…
Рубцов сделал небольшую паузу… Помолчав, – Анатолий Геннадиевич в это время нервно вертел в руках продолговатый кубик рации, – продолжил…
– Я потому так подробно, что этот Математик – во всем ключевая фигура.
– Как его зовут? Настоящее имя! – Холмогоров постепенно приходил в себя. В голосе послышались привычные властные, требовательные нотки.
– Подождите, дойдем и до имени… Осталось недолго. Выйдя из тюрьмы, брат оказался в прежней компании. Математик успел уехать в Америку, остаться там – в время командировки сделался невозвращенцем – и потом, когда времена изменились и ему больше не угрожала кара властей, вернуться обратно. У него большой прибыльный бизнес. Но главное все же не в этом… Все это время он играл. Вы, наверное, слышали… Шулера… Предпочитают иметь дело только с теми, у кого есть деньги. Желательно большие… Через казино и игорные дома, в которых работал Математик и его подручные, прошло немало влиятельных людей. Что делать, – такие тоже не лишены человеческих страстей… Сам Математик вроде бы не был шулером в чистом виде. Ему не приходилось метить карты и жульничать при раздаче колоды. Хотя, поговаривают, что и это ему не чуждо и всеми приемами он владеет прекрасно. Его роль – организаторская. Он сколачивал шайки, находил объекты, придумывал способы… Его мозг идеально подходит для решения криминальных задач. При помощи фантастических карточных долгов Математик опутал пол-Москвы еще тогда, в советское время… Не изменил своему занятию он и теперь. Карточный долг нельзя не отдать. За зеленым сукном в последние годы проигрывались состояния олигархов и доли бывших госпредприятий, присвоенные себе ушлыми чиновниками… Он действовал очень хитро. Как известно, казино иногда дает кредит нуждающемуся в деньгах игроку. Заведения, к которым имел отношение Математик, практиковали такие кредиты. Но выдавали их только тем, кого Математик хотел заманить в свои сети. Страсть к игре – страшная болезнь. В известном смысле ничуть не менее опасна, чем наркотики. И так же, как наркоман попадает в сети к тому, кто продает ему зелье, так и игроки впадали в зависимость от Математика. Его интересовали не только богатые и знаменитые и даже не столько они. Хотя и они тоже. Иной человек, всю жизнь остающийся в тени, иногда обладает значительными возможностями влиять на события. Подобных он не торопил с отдачей долга, затягивал в сети игры все глубже, давал выиграть, вовлекал в шулерские шайки, обыгрывавшие других. Огромные деньги, свалившиеся на человека за одну ночь, кружили головы. Такие агенты влияния и составляют большую часть людей Математика – тех, кого он завербовал для выполнения поручений…