Ставшая реальностью игра пугает меня...
Шрифт:
— И как он согласился?
— Мы ему немного помогли.
На следующий день Эдик лежал в кровати своей комнаты, или как он теперь выражался комнаты брата. Он заметил, что за время его отсутствия в ней кто-то жил. Но это его не сильно волновало. Мягкая кровать дарила непередаваемое блаженство, и Эдик валялся в ней, наслаждаясь её нежностью. Да и гномий унитаз на первом этаже, единственный на весь дом, вызывал в нём восторг. Если раньше он считал его неудобным, некрасивым, то после морозного леса, он казался чем-то совершенно иным.
Весь
В обед Эдик спустился в столовую. В самый разгар трапезы высокие двери открылись, и туда вошла главная горничная.
Эдику стало не хорошо.
— К особняку пришла женщина с ребёнком, — посмотрела на Ульрику Альра. — Она утверждает, что её ребенок, это сын Эдика де Тюка.
— Что! — вскричал Эдик!
— Это невозможно! — завизжала Люся.
— У сира Эдика де Тюка не было жены, а значит не может быть и ребенка! — поднялась Ульрика.
— Развратная баба! — вскочила седая старуха.
Люся вышла в коридор, и все последовали за ней. Они выбежали в передний двор и подошли к калитке, за которой ждала женщина с ребёнком. К женщинам по пути ещё присоединились кухарка и Камю.
— Это ребенок сира Эдика! — девушка показала им младенца.
— Не может такого быть! — закричала разъярённая Люся. — Сир Эдик благочестив, как святая дева! Да ни одна пошлая мысли никогда не посещала его чела! Он просто святой!
Эдик чуть не заплакал.
— Да, да! — продолжила Камю. — Сир Эдик постоянно с кем-то сражался. Не было бы часа, чтобы он не спешил кому-нибудь на помощь!
— Да сир Эдик бы никогда не лёг на такую, как ты! — вопила толстая кухарка. — Да баронессы раздвигали перед ним ноги, а он на них даже не смотрел. В других домах хозяева частенько ебут служанок. Но сир Эдик не такой! Он ни кого и пальцем не тронул.
— А жаль…— вздохнула Альра Ноберти. — Он даже не подумал об этом!
«Хорошо, что они не знают, что мне просто не хватило храбрости! — думал Эдик. — Так вот что они обо мне думают!»
— Да, да! — орала кухарка. — И какая-то шлюха смеет говорить, что её ребёнка сделал сир Эдик, который ни на минуту не отдыхал от подвигов!
Девушка, прижав ребенка к груди, убежала прочь.
После обеда Эдик вернулся в кровать и накрылся одеялом. Сквозь дрёму он услышал, как открылась дверь, и в комнату вошла спасённая им вчера девица. Закрыв комнату, она принялась раздеваться.
— Я пока не могу принять подобного рода благодарность! — открыл рот Эдик.
— А где Тиммелин? — испугалась девица, увидев под одеялом десятилетнего мальчика. — Неужели этот развратник делает такое...
— Тиммелина здесь нет, — выпучил глаза Эдик. — И вообще это комната сира Эдика де Тюка. Комната этого лентяя Тиммелина в другом крыле.
Девушка, накинув на себя снятую одежду, выбежала в коридор.
«Неужели этот мерзавец водил сюда девок и трахал их на моей кровати! Как он посмел сделать то, чего не осмеливался сделать я!»
Позже Эдик подумал, что нужно во всю воспользоваться возможностью прожить детство заново. Теперь он не кто-нибудь, а брат великого героя. Он сделает своё детство идеальным, а как только станет половозрелым, то сразу же начнёт мощнейшую половую жизнь. Он станет самым юным Казановой в истории этого мира! Эти планы казались ему такими прекрасными, что он провёл за ними весь вечер.
На следующее утро, Эдик пошёл в кабинет и читал там книги по магии, после обеда настала время практики.
Он вышел в задний двор, где по-прежнему стоял тренировочный манекен. По его отличному состоянию Эдик сразу же догадался, что Тиммелин ни разу не занимался с мечом, после того, как он исчез.
Эдик поднял руку, и оттуда вылетело пламя.
— Не может быть! — открыл рот оказавшийся рядом Тиммелин.
— Я маг! — Эдик метнул шар в манекен и тот загорелся.
Из дома вышли люди, смотря на его упражнения в магии.
«Надо будет на следующий раз сходить в лес, иначе я могу спалить свой дом», — подумал мальчик.
На следующий день, он договорился с Ульрикой и Тиммелином сходить в главный трактир города.
«Интересно, Ульрика по-прежнему берет столько, или плата за простой снимается, — думал он. Но спрашивать не решился. — Это не мои проблемы!»
В главном трактире он пришёл в самый первый зал, где пили небогатые люди, и устроился вместе с Ульрикой за одним столом. В трактир вошёл горожанин с заплаканным лицом, и, взяв у стойки кружку эля, сел за стол. К нему подошёл бомж-легионер.
Этого персонажа Эдик знал по кампании. Бомж-легионер дезертировал в южной империи и бежал в Винтермир.
— Чего плачешь Берт? — спросил бомж.
— Моего сына похитили! — стиснул зубы мужик.
Эдик сидел за соседним столом и слушал всё это.
— Да, у ярла тоже похитили четырнадцатилетнюю дочь, — вздохнул легионер. — Думал выдать её замуж, а она исчезла.
— Мой, сын! — заплакал мужик. — Мой сыночек!
— Эх, нелегка наша доля! — выдохнул бомж.
«Ну наконец-то и ярла нашла кара небесная, — думал Эдик. — Присвоил заработанные мной сто пятьдесят тысяч золотых — вот и расплата. Так ему и надо!»
— Был бы сейчас здесь Эдик де Тюк! — заплакал мужик. — Он бы сразу бросил всё и побежал искать моего сына.
— Да, — кивнул бомж. — Великий был человек. Однажды стоя у городских ворот, я просил милостыню, а он подошёл ко мне и спросил, что можно для меня сделать. Тогда я просто по приколу, сказал, что потерял свой шлем в пещере в хмурой горе. Этот шлем мне нафиг не сдался. Я потерял его молодым, когда был искателем приключений. Но я сказал это, и сир Эдик сразу же выбежал из городских ворот и пешком бежал двести пятьдесят километров на север до хмурой горы. Там он сразился с бесчисленным количеством монстров. И через неделю я увидел свой старый шлем. После этого я его пропил на следующий день. А сира Эдика научил маленькой хитрости. Эх, какой человек был.