Стая
Шрифт:
Сергей Владимирович почему-то улыбнулся. Может быть, вспомнил про жену. Это хорошо.
— Как Юля?
— Хорошо, — сначала неопределенно ответил Денис. Юля уже виделась с отцом, проведывала, но сегодня Денис заехал один. — Хорошо, — повторил немного иронично. — Я ее из дома одну не выпускаю, запер в квартире. Пусть в себя придет окончательно. — Денис так и не присел, остался стоять у окна, прислонившись к подоконнику. Может, солнце, которое грело «по-женски», держало; может, просто к концу дня не хотелось
— Вот это правильно, — неожиданно одобрил Сергей Владимирович, просветлев лицом. — Скандалит?
Шаурин почувствовал в его голосе понимание и невольно улыбнулся:
— Пытается, — кивнул.
— Ничего, успокоится.
— Вылечим.
Теперь Монахов кивнул с улыбкой, вернее, сделал едва уловимое движение, которое по-другому нельзя было расценить. Кивнул уверенно, словно не сомневался в обещании Шаурина.
— Всегда хотел спросить у тебя, — вдруг сказал он, прогнав с лица спокойствие. Кажется, скулы мужчины чуть побелели, напрягшись. Денис не задал встречного вопроса, но шевельнулся, позой своей выражая полное сосредоточение. Тогда Монахов продолжил: — Как бы ты поступил на моем месте тогда… семь лет назад?
Не уточнил он, что имел в виду, но Денис и так понял, о чем спрашивалось. Отвечать не спешил, хотя в ответе не сомневался и не раздумывал. Но выдерживал паузу — то ли чтобы значимости своим словам придать, то ли сконцентрировать на себе все внимание Монахова.
— Убил бы, — спокойно сказал он. — Будь я на вашем месте, убил бы, не раздумывая, — второй паузы не смог выдержать. — Разочарованы моими словами? — Почему-то стало важным услышать честный и прямой ответ.
— Нет, — как-то тяжело сказал мужчина. Хотя, наверное, еще каждое слово давалось ему с огромным трудом, но этого он, конечно, ничем не выказывал. — Значит, я в тебе не ошибся.
— Почему?
— Потому что сейчас я на больничной койке, а ты на своих ногах.
— Это ненадолго, — уверенно сказал Шаурин и тут же поправился: — То, что вы на больничной койке. Я от души хочу, чтобы вы поправились и еще долгие годы радовали нас своим присутствием.
Монахов улыбнулся, отчего-то веруя в его слова.
— Я и сам, признаться, на это надеюсь. Хотелось бы еще внуков увидеть.
— Это обязательно. Вы много чего можете дать моим детям, я хочу, чтобы от вас и моего отца они взяли только самое лучшее.
— Ты мог мне сказать это раньше, — не то спросил, не то сожаление выразил. И тут же разговор их негромкий утратил небрежность — легковесные фразы зазвенели в воздухе.
— Чтобы сказать это раньше, нужно иметь определенную смелость, самоуверенности голой — мало.
Сергей Владимирович помолчал, будто хотел, чтобы слова растворились в воздухе.
— Ну, про свадьбу я не спрашиваю. — И правда не спрашивал, считал это решенным вопросом. — Всегда знал, что ты на ней
Денис засмеялся такой откровенности.
— И все же, хотелось бы быть в состоянии, так скажем, прямо противоположном.
— Ну что, майор, давай повторим, — Лёня снова взялся за бутылку коньяка, — за то, что ты, Вадим Валерьевич, уже не майор.
— Бывших ментов не бывает. Да и рапорт мне еще не подписали.
— А что — могут не подписать? — спросил Шаповалов, свободно откидываясь на спинку стула.
— Подпишут, — уверенно ответил Вадим. — На должность начальника отдела всегда полно желающих. А я некоторым всю жизнь как кость в горле.
— Так пуганые же, — усмехнулся Лёня, наполняя рюмку Дениса.
— Причем насмерть пуганые. Хорош, Лёня, — остановил тот его. — Я же за рулем.
— А какого черта, спрашивается, ты в ресторан сам прикатил? Чтобы сидеть, как девица на выданье? Что — некого за баранку посадить?
— Да кто ж знал, что все так серьезно будет… — В кармане пиджака зазвонил сотовый, и Денис прервался, чтобы ответить на звонок.
— Вадим, ты мне скажи, — отвлекся Лёня на Бардина, пока Шаур разговаривал по телефону, — а чего это ты надумал в отставку подать? Сколько мы тебя ни уговаривали, чего только ни предлагали, ты не поддавался. А тут — на тебе рапорт на стол.
Вадим вздохнул, собираясь с мыслями. И проблем-то с ними не было, с мыслями, да разве ж поймет его Вуич. Может, и поймет, но в подробности вдаваться не хотелось.
— А после наших недавних приключений, Романыч, не работается мне. Перестал я всюду искать мораль.
Две недели продержался — действительно не работалось Бардину после похищения Юли. После того как поучаствовал в такой масштабной криминальной разборке. И сам далеко не ангел, всякое случалось за столько лет работы. Чего только не было. Но всегда он действовал во имя закона и на его стороне. В любом случае. А тут… Хотя сам согласился, никого не винил, ни на кого не обижался, о сделанном не жалел. Не хотел Денис его втягивать, о прямом участи и помощи не просил, задача Бардина была только Наталью спрятать. Но не смог Вадим оставить друга в такой момент, прекрасно понимал, что нет у Дениса иного выхода, кроме как разобраться с похитителями их же методами.
— Ну все, теперь ты на «темной» стороне, на нашей, — Лёня хлопнул Вадима по плечу.
— Гм, — гмыкнул тот, соглашаясь и с мрачным спокойствием отмечая про себя, что играть на «темной» стороне оказалось не так уж и сложно. — Чё, Шаур, девки, что ль, гуляют? — спросил, потому что краем уха слышал разговор друга.
— Ага, по четыре штуки в ряд, — Шаурин снова стал набирать номер Юли, потому что внезапно связь оборвалась, и они не договорили.
— По какому поводу?