Стая
Шрифт:
Юный локки-отступник вздохнул, выпуская облачко пара. Легкий ветерок тут же подхватил его, развеял без следа в густой сырости предутренних сумерек. Так странно ощущать себя человеком. Он совсем забыл — как это. И был благодарен братьям за горячий прием. Горячий в прямом смысле, чай был просто обжигающий. Задумчивый Врадес ворчал себе под нос всю дорогу в селение. Лай подозревал, что тот недоволен необходимостью тащить мальчишку к ним. Но, как оказалось, ошибался. Врадес, который с рождения прекрасно разбирался в травах и имел тонкий вкус, просто размышлял — какой сбор быстрее
Но это не магия. В прямом смысле слова, в котором понимал силу Лай. Отвар был прост и сложен одновременно, но от него не исходил тот особый аромат, который имели все гелия, приготовленные Уозом. Лай вздрогнул. Кажется, он всегда умел отличать просто травяной сбор от зелья. Он бессознательно пользовался этим, обучаясь в избушке старика. И не показывал учителю многое из того, что не имело никакой силы. Уоз лишь восхищался, как же быстро юноша схватывает знания!
Лай поболтал жидкость, заворожено наблюдая за зеленоватой пляской. Ему становилось все лучше и лучше. Каждый глоток возвращал его к той, прошлой жизни… Но все было уже не так, он сам был уже не тот. Лай взирал на свою жизнь немного сверху. Как белка, забравшаяся на дерево выше всех, снисходительно взирает на суету остальных.
Сейчас многое казалось таким простым и наивным. А то, что было покрыто черным плащом тайны, оказалось лишь старым тряпьем, стыдливо спрятанным от любопытных глаз. Если бы он оставался человеком, то обрадовался бы такой неожиданно-проснувшейся проницательности. Но сейчас Лая ничего не радовало. Потому что вместе с осознанием своей прошлой жизни, к нему вернулись страшные воспоминания.
— Ты уже в порядке, — кивнул Солдес, даже и не думая спрашивать. Мужчина и так все видел.
Лай хмуро поглядел в зеленые глаза вожака. Мужчина тут же отвел взгляд, поправляя котелок. Юноша оглянулся назад. Там, в двух шагах от него, лежали два волка. Морды опущены на землю, глаза закрыты. Казалось, они спят. Но цепкий взгляд отметил настороженно торчащие уши, подергивающиеся носы, напряженные лапы. Из низенькой землянки вылез мрачный Врадес. Окинув полянку суровым взглядом, он снова скрылся. Стая терпеливо ждала.
Может ли он рассказать все, что произошло? Лай не знал, как отреагируют эти невероятные существа на правду. Братья выглядели очень взволнованными. Напряжение ощущалось так же явно, как и тягучий сизый туман. Юноша сделал еще глоток, хотя понимал, что напиток дал ему все, что мог. Тяжело вздохнув, он отставил кружку в сторону, сложил руки на коленях и вперил взгляд в угли, которые иногда тревожили мягкие языки сиреневого огня.
— Локки был, — хрипло сказал он, не поднимая глаз.
Волки, делающие вид, что спят, услышав голос, мгновенно вскочили. Солдес коротко кивнул, но ничего не сказал, ожидая продолжения.
— Я… — с трудом снова заговорил Лай. — Я был истощен. Ни на что не способен. Злодей что-то подмешал в питье, — кивнул на все еще дымящуюся кружку. Врадес, незаметно оказавшийся рядом, вздрогнул и нахмурился еще сильнее. — Ночью он каким-то непостижимым образом проник в мое тело и пользовался моей силой. Поэтому я стал совсем беспомощен. Кота… — Он закусил губу, словно произнесенное имя доставило физическую боль. Братья понимающе переглянулись. Воздух уже почти звенел от напряжения. — Она бросилась на локки. Это все, что я видел. Очнулся уже волком.
— Кота?.. — шепот Врадеса, казалось, пронзал уши громче крика.
— Трупа не было, — чуть качнул головой Лай.
И тут же чуть не захлебнулся от общего облегчения. Тот будто ливнем пролился на его измученные нервы. При всех достоинствах повышенной чувствительности, Лай порой все-таки жалел, что теперь не просто человек.
— Откуда у тебя Сердце? — Парень с перекошенным лицом с подозрением кивнул на кулон, болтающийся теперь у Лая на шее. Тот быстро отвел взгляд от обезображенной шрамом щеки.
— Не знаю, — пожал плечами Лай.
— Или не помнишь? — мягко уточнил Солдес, буравя проницательной зеленью глаз.
Лай снова беспомощно пожал плечами.
— Ты стал Лунным волком, — громко произнес Врадес, будто бы обвиняя юношу. — Это значит, ты теперь в Клане! Как такое возможно?
— Не знаю, — смутился Лай. — Ни клана, ни как я оттуда вышел… или вошел…
— Что ты вообще знаешь, — скривился мужчина, снисходительно тряхнув седой челкой. — Несмышленый щенок!
Буря поднялась в душе мага, сметая с пути смущение, и даже благодарность. Он вскочил, возмущенно глядя на Врадеса снизу вверх. Но словно не замечал, что тот намного крупнее. Ярость придавала сил и уверенности в собственном могуществе.
— Только она могла называть меня так, — рыкнул он.
— Только она? — Врадес немного растерялся, не ожидая от юноши такого шквала эмоций. Потом подозрительно сощурился. — Эй, вы там, в степи, были хорошими детками?
— Что это значит? — опешил Лай и тут же смущенно зарделся.
— Хм, — Солдес поднялся и положил теплую руку на плечо Лая. — Кота твоя сестра и относиться к ней ты можешь только по-братски…
— Сестра? — растерянно переспросил юноша. Затем лицо его просветлело. — Вы принимаете меня в стаю?
— Нет, — покачал головой Солдес. — Мы не можем тебя никуда принять. Ты больше, чем в стае. Ты — из Клана, то есть ты в стае по праву рождения. Принимать или не принимать мы можем лишь подкидышей…
— Нам казалось, что Кота такой вот подкидыш, — буркнул Врадес. — Шутка богов, исключение из правил. Девочкой она попала в стаю, хотя много столетий нам подкидывали лишь мальчиков. Но боги не терпят случайностей. Нам не дано увидеть разом весь мир. Каждая случайность — закономерна.
— Я… — Лай растерянно переводил взгляд с одного воина на другого. — Я не понимаю…
— Кота твоя сестра, Лай, — тихо сказал Солдес. — Она — первый ребенок харцессы Миген. Как это возможно — мы не знаем. Может, в роду твой матери были шакти…
— Нет, — юноша покачал головой и отступил. Рука Солдеса соскользнула с его плеча. Лай закрыл лицо ладонями. — Нет, нет, это неправда! Этого не может быть!
— Это правда, — печально улыбнулся зеленоглазый атлет. — Мне достаточно было увидеть харцессу без вуали, чтобы понять это. Удивительно, что ты ничего не заподозрил. Они — как две капли воды…