Стеклянная свадьба
Шрифт:
– Изумительно! – выдохнула я, смеясь и качая головой. – Значит, вы лежите в постели, смотрите на эту роспись и воображаете, будто вы в Африке.
– Это гораздо лучше обоев! – заявил он. – Но довольно говорить о моей живописи! Я надеюсь поразить вас искусством шеф-повара.
Мы снова спустились в кухню, напоенную аппетитными ароматами.
– Вы просто мастер, если сумели приготовить карри, – заметила я, когда он приподнял крышку над кастрюлькой, в которой варился рис.
– Это нетрудно, – отозвался Джос. – Весь фокус в том, чтобы правильно соединить специи. Я делаю собственный
– Пахнет, во всяком случае, божественно, – сказала я. – И вкус божественный, – добавила я десять минут спустя, когда он подал карри на стол. Пока мы сидели на кухне, оживленно беседуя, я вдруг поняла, что Джос перестал быть незнакомцем – теперь я столько узнала о нем. Я узнала о его матери – он очень близок с матерью – и о его работе. Он назвал мне имена двух-трех своих друзей, но пока ничего не упомянул о бывших женах или подругах. Если говорить откровенно, я на это надеялась, потому что не хотела об этом знать. В конце концов, мы еще совсем недавно познакомились, и он мог сказать нечто такое, что мне бы не понравилось. Поэтому я сознательно решила обуздать свое любопытство по поводу его прошлого и думать только о том, что происходит здесь и сейчас. Пока мы болтали, я чувствовала себя абсолютно сытой, счастливой и немножко пьяной. Внезапно Джос протянул руку через стол и накрыл ею мою.
– Фейт, – мягко заговорил он. – Фейт, я…
В этот момент зазвонил телефон.
– Черт! – вырвалось у него. Он быстро извинился и встал. Но вместо того чтобы взять трубку на кухне, вышел в холл. Я не хотела, чтобы он думал, будто я подслушиваю, поэтому решила очистить тарелки. Нажав ногой на хромированную педаль мусорного ведра, я уже приготовилась соскрести туда остатки риса, когда разглядела, что поверх остального мусора в ведре лежал большой разноцветный пакет с надписью «Тандури». Я в ошеломлении смотрела на пакет. Просто открой и подавай на стол! Все уже готово! – было написано чуть ниже. Я была захвачена врасплох. Такая вдохновенная речь о тмине и куркуме, а он всего лишь воспользовался пакетиком с готовым соусом. В первый миг я страшно возмутилась, но потом начала смеяться. Ну конечно! Как трогательно. И как забавно. Он же сказал, что пытается произвести на меня впечатление. Когда Джос вернулся на кухню, я снисходительно улыбнулась ему.
– Прошу прощения, – извинился он, проводя рукой по густым волосам. – Э… Звонила мама. Она любит поговорить.
Я посмотрела на часы. Десять минут одиннадцатого.
– Было очень вкусно, – сказала я. – Большое спасибо, но мне, пожалуй, пора.
– О, – разочарованно протянул он. – Неужели пора?
– Да. Меня ждет Грэм.
– Значит, он не доверяет неизвестным мужчинам? – понимающе улыбнулся Джос.
– Никогда не устраивала ему проверку. Интересно, как он встретит вас? Думаю, вы ему понравитесь, потому что нравитесь мне.
– Правда? – отозвался Джос. Он стоял очень близко. – А как сильно я вам нравлюсь? – как-то по-детски выпытывал он. Теперь я уже ощущала на лице его дыхание – теплое и сладкое.
– Вы мне… очень… нравитесь, – застенчиво ответила
– Фейт, это правда? – снова спросил Джос, и его руки легли мне на талию.
– Да, – шепотом ответила я. – Правда.
– Я тебе очень, очень нравлюсь?
– Да, – шепнула я в тот самый миг, когда его губы коснулись моих. – Ты мне очень, очень, очень нравишься.
Теперь он целовал мою шею.
– Очень, очень, очень или очень, очень, очень, очень?
– Вообще-то очень, очень, очень, очень, очень, – пробормотала я, пока он расстегивал мою блузку.
– Очень в шестой степени? – спросил он.
– Нет, в десятой.
– Значит, я тебе правда-правда нравлюсь?
– Ммм. Правда-правда.
– Поедешь со мной в Африку?
– В Африку? А… Э… да, – подтвердила я.
– Только лучше не тревожить льва, – предупредил он, ведя меня вверх по лестнице.
– Конечно, лучше, – подтвердила я. – Нужно идти очень-очень тихо.
– Вот именно. Шшшш!
– Шшшшш! Смотри, ты спугнул его! Хихикая, мы скинули обувь и начали раздевать друг друга. Я стянула рубашку у него с плеч, а он опустил молнию на моей юбке, потом медленно расстегнул до конца блузку, и она соскользнула на пол. После этого мы, смеясь и целуясь, упали на громадную кровать. Я перевела глаза на потолок и увидела, что он голубой, с тонкими белыми мазками. В поисках мошки в воздухе кружил одинокий стриж.
– Перистые облака, – пробормотала я, – предвещают хорошую погоду.
– Я знаю, – отозвался Джос. – А знаешь ли ты, что предвещаю я? – он медленно спустил с моего плеча бретельку бюстгальтера. – Я предвещаю, – шептал он, целуя мое левое плечо, – что мы с тобой займемся любовью.
– Мммм, – промычала я, содрогаясь от желания.
– Какая ты красивая.
– Разве? – пробормотала я, словно в трансе. – Мне так не кажется.
– Конечно, красивая. Можешь мне поверить, я художник, я знаю, – мягко добавил он.
Возможно, это из-за вина, но внезапно произошло нечто странное. Я смотрела в большие серые глаза Джоса, а мне казалось, что они карие. Я гладила его темно-русые волосы, но вдруг мне захотелось, чтобы они были рыжеватыми. Я смотрела на его превосходно сложенное тело атлета, а жаждала увидеть полноватое тело Питера. Джос был роскошным, просто роскошным мужчиной, но мое желание испарилось, точно утренняя роса.
– Фейт, что случилось? – спросил Джос.
– Ничего, – отозвалась я. – Ничего, кроме…
– Да? – Я помолчала, чувствуя у самого уха его дыхание. – Что случилось? – снова спросил он.
– Понимаешь, – вздохнула я, – понимаешь, для меня это первый раз… после Питера.
– Вот оно что, – отозвался Джос. – Ясно. Ты не хочешь?
– Да нет же, хочу. То есть нет. Не думаю. Не уверена. Не знаю. Понимаешь… – мой голос дрогнул. – Понимаешь… – Я попробовала заговорить снова, но у меня перехватывало горло и пропадал голос.
– Понимаешь, я никогда, ни разу в жизни, не спала ни с кем, кроме своего мужа. Мы поженились очень молодыми, – путаясь в словах, объясняла я, – и до него у меня никого не было. И даже хотя он изменил мне, у меня такое чувство, что все это… неправильно. Так что… Я… Прости, Джос, – неловко закончила я, села и потянулась за блузкой.