Стеклянные тайны Симки Зуйка
Шрифт:
– Хорошо, что ты не расстроился из-за такой погоды.
– А чего расстраиваться! Балтийский климат!
Видимо, климату понравилась бодрость туреньского пацана, и он (климат то есть) решил сделать гостям подарок. Когда ехали на такси через широченную серую Неву, облака раздвинулись, взъерошенная вода пропиталась синевой, а шпиль Петропавловской крепости (на который Симка глядел разинув рот) вдруг отбросил солнечную искру… И больше дождей и зябкости не было ни разу!
Поселились недалеко от того места, где стояли старинные здания Двенадцати коллегий, в которых нынче располагался университет. Вход в квартиру четырехэтажного
– Чисто достоевское место, – сказала тетя Нора непонятно и со странным удовольствием. Потом объяснила, что жить они будут в комнате бывшей актрисы Найденовой («Мы не очень близкие подруги, но она славная женщина»).
– Надежда Вячеславовна уехала, а ключ оставила нам…
Ключ вручила им вежливая пожилая соседка Надежды Вячеславовны (тоже похожая на отставную актрису).
Комната оказалась небольшая, в ней пахло нафталином и кофе. На стенах поблескивало стеклами множество фотографий в рамках – в основном бородатые мужчины в сюртуках и дамы в платьях дореволюционного фасона. Висели тяжелые старинные часы с гирями, но они, к сожалению, стояли, хотя гири были подтянуты. То ли испортились, то ли специально были остановлены на время отсутствия хозяйки. Вместо них на необъятном резном комоде бодро тикал будильник с никелированной шляпкой. Два узких окна смотрели с третьего этажа на улицу. В них уже с полной силой светило умытое ленинградское солнце.
Про комод тетя Нора с уважением сказала:
– Два кубометра дров. Как это сооружение уцелело в блокаду… – И поведала Симке, что хозяйка комнаты прожила в Ленинграде все беспощадное блокадное время. Работала сперва в театре, потом на радио… – Хорошо знакома с Ольгой Берггольц… Ты не слышал о такой поэтессе?
Симка виновато сказал, что не слышал.
– Она автор прекрасных стихов и человек очень трудной судьбы… Вообще старые ленинградцы – особенные люди. Я хотя и москвичка, а ленинградцев и Ленинград люблю больше, чем столицу. Столько связано с этим городом. Еще до войны… Мы будем бродить по нему не спеша, я тебе многое покажу и расскажу… А если что-то покажется неинтересным, ты немного потерпишь… исходя из уважения к странностям пожилой дамы… – она слегка покашляла, трогая тонкими пальцами горло.
Симка торопливо заверил, что ему все будет интересно.
– А когда пойдем?
Они пошли на первую прогулку после чая и бутербродов, которыми их угостила соседка (Симка сидел прямо и кусочки сахара брал щипчиками. «Какой чудный у вас племянник», – сказала соседка Раиса Валерьевна).
Через арку вышли со двора на уличный асфальт. Поблескивали лужицы. В них отражались довольно обыкновенные дома. Они показались Симке даже слегка заплесневелыми. Но он глянул вперед и… замер, шагнув с размаха в лужу и промочив сандалии и гольфы.
Улица была короткая и широкая. Она кончалась в сотне шагов у низкой узорчатой решетки. Над решеткой поднимались в небо мачты. Целый лес! Не нынешние низкие мачты лесовозов, самоходных барж и буксиров, а настоящие . Парусные! Жюльверновские! С реями и с густым переплетением канатов и тросов.
Неведомая сила приподняла Симку над тротуаром и понесла вперед (подошвы едва успевали касаться асфальта и поверхности луж). Он перелетел мостовую, что отделяла улицу от берега, и лишь решетка остановила его восторженный
У набережной, прижимаясь бортами друг к другу, стояли четыре парусника. Их двенадцать мачт образовывали чащу стеньг, брам-стеньг, реев, штагов, вант, брасов – того, что в переводе на язык плаваний и приключений называется такелажем и рангоутом.
Симка даже и не знал, что на свете есть еще такие корабли! Не на гербе города Турени, не в книжках о Робинзоне Крузо и водителях фрегатов, а по правде! Сейчас, наяву!
Он метался глазами вверх-вниз, от белых корпусов до плоских клотиков на желтых лакированных стеньгах. Вбирал в себя музыку ветров и волн, которую неслышно издавала закрывшая полнеба корабельная оснастка. Потом наткнулся глазами на черные буквы. На плоских кормовых срезах были написаны имена судов. У самого берега стоял «Сириус», за ним «Вега», «Кропоткин» и «Шокальский»…
Нора Аркадьевна остудила незамутненный Симкин восторг. Она догнала Симку и вцепилась в его плечо.
– Ты с ума сошел! Ты чуть не попал под машину!
– Какую машину?
– Здесь, на дороге! Под «Победу»! У которой проскочил под самым носом!
– Я не видел…
– Вот это и ужасно, – скорбно сообщила Нора Аркадьевна. – Ты потерял голову. А это часто кончается катастрофой…
– Я больше не буду, – сказал Симка слегка дурашливо, он надеялся обратить дело в шутку. Корабельная музыка продолжала звучать в нем, и это было самым главным.
– Надеюсь, что не будешь, – очень сухо отозвалась Нора Аркадьевна, но не выдержала официального тона, в горле ее что-то дрогнуло. – Ты представляешь, что сейчас могло быть? Не только с тобой, но и со мной… и с мамой. Что я сказала бы ей?..
Симка наконец очнулся. Даже на миг представил себя распластанным на асфальте. Передернул плечами. Сказал уже без всякого ёрничества, полушепотом:
– Ну, я правда не буду…
– Надеюсь, – повторила тетя Нора прежним строгим тоном. – А позволено мне узнать, что тебя сорвало с места?
– Да корабли же! Смотрите какие! Как в «Острове сокровищ»! Парусники!.. Тетя Нора, вы не знаете, как они называются?
– Ты разучился читать от восторга? На них написано…
– Я не про имена. Какого они типа? Ну, бывают же фрегаты, бриги, шхуны, бригантины…
– М-м… понятия не имею. Я человек весьма далекий от морских профессий. Тебе следует обратиться к специалистам…
Симка повертел головой. Специалистов не было видно. На «Сириусе» ходил вдоль борта плечистый парень в морской куртке, с синей повязкой на рукаве; на «Веге», на полукруглой площадке передней мачты, были заняты какой-то работой два человека в тельняшках. Но не станешь же окликать и спрашивать…
Тетя Нора сказала:
– Здесь немало интересного кроме кораблей. Оглянись и увидишь старинное морское училище…
Симка оглянулся. Вдоль набережной тянулось массивное трехэтажное здание с куполом над главным входом. Было в нем что-то такое… от морских крепостей, которые Симка раньше видел на картинках. Даже не в очертаниях, а в ощущении…
– Раньше здесь был морской кадетский корпус, – сообщила Нора Аркадьевна. – Его окончили многие знаменитые мореплаватели и адмиралы… Кстати, воспитывали мальчишек там в большой строгости, никаких шалостей и легкомысленных поступков не прощали. В лучшем случае – в карцер, на хлеб и воду…