Стеклянные тайны Симки Зуйка
Шрифт:
«Повезло тебе», – чуть не вздохнул Симка. Но нельзя было портить разговор даже намеком на зависть. И Симка сказал:
– Бар-кен-тина… это похоже на бригантину.
– Да. Только у баркентин три мачты или даже бывает больше, а у бригантин две. Как у этой шхуны. Она похожа на бригантину, только у нее на фок-мачте вместо прямого нижнего паруса трисель…
Симка кивнул, хотя и не понял.
Не хотелось расходиться, и Симка спросил:
– А название у этой шхуны есть?
– Есть, конечно!
– Да! У меня есть книжка «Водители фрегатов»… А у памятника Крузенштерну я был совсем недавно…
– Вот в том-то и дело! – воскликнул мальчик, словно приглашая Симку в союзники. – Крузенштерну и памятник, и слава. И большущий парусник его имени есть, четырехмачтовый барк. А Лисянскому – ничего. А он ведь не меньше сделал, чем Крузенштерн, даже еще сильнее рисковал, потому что пришлось воевать с индейцами!.. Разве справедливо, что ему ни корабля, ни памятника?
– Само собой, несправедливо! – со всей искренностью отозвался Симка. Потому что и правда было несправедливо. И потому, что хотелось во всем быть согласным с мальчиком, у которого (Симка это чуял) была ясная и добрая душа.
– Мне про то кругосветное плавание сосед рассказывал, – доверчиво поведал мальчик. – И эту шхуну помог построить. Начертил… А недавно он уехал в Мурманск. И пришлось мне испытывать одному. Так поздно, чтобы не увидел брат, когда я вернусь с ней… Брату завтра будет четыре года, это ему в подарок. Теперь-то он уже спит, а я удрал из дома среди ночи…
«У меня тоже есть брат. Правда, ему еще только семь месяцев…» – хотел сказать Симка. Но это желание опередила другая мысль – наконец-то тревожная: «А что, и в самом деле уже ночь?»
– Ох, а сколько же сейчас времени?
Мальчик из вельветового кармана выволок тяжелые часы на цепочке. Улыбнулся:
– Это соседа, дяди Славы, он оставил на память… – И отколупнул крышку. – Ого! Десять минут первого! Если хватятся, бабушка меня съест…
– Мамочка… – тихо ужаснулся и Симка. Ведь что будет с тетей Норой, когда она хватится его !
– Ты тоже удрал? – понял мальчик.
– Тоже… и не заметил, что надолго…
– А где ты живешь?
Симка сказал.
– Ого… – тихонько выдохнул мальчик. – Сколько тебе топать. И автобусы уже не ходят…
Они бок о бок торопливо зашагали к улице. И… вот странно: тревога не пропала, но делалась как-то сама по себе, отдельно от Симки. А главным его чувством была радостная теплота, что рядом этот удивительный, словно светящийся мальчик. И печаль, что скоро, вот-вот, наступит расставание.
Мальчик вдруг сказал на ходу:
– Я догадался. Ты, наверно, не из нашего города,
– Да. Я из Турени. Слышал?
– Конечно, слышал. Это за Уралом… Жаль…
– Почему? – спросил Симка, хотя догадывался «почему».
– Как встретишь хорошего человека, так он обязательно издалека…
Симка не стал говорить, что не такой уж он хороший, было некогда. Лишь спросил:
– Разве поблизости мало хороших людей? – Это получилось скомканно, ненатурально как-то.
Мальчик вздохнул в ответ:
– Вообще-то немало, только… – И не договорил, остановился. – Ну, мне вон туда, – и махнул рукой за деревья. – А тебе прямо. Да?
– Да, – с нарастающей горечью выговорил Симка.
– Тогда… прощай, да?
– Да… – опять сказал Симка. И вдруг догадался: полез в карман, протянул мальчику значок. – Вот… на память. Он чуть-чуть волшебный. Когда смотришь насквозь…
Мальчик не удивился, взял. Но сказал нерешительно:
– А у меня ничего нет, чтобы подарить. Шхуну я не могу. Если бы моя, а то ведь она для брата…
Симка нашел очень удачный ответ. Улыбнулся сквозь печаль:
– Ты ведь уже подарил…
– Что?
– Целых четыре корабля. Я теперь знаю, что они – баркентины. Значит, они немного мои…
– Прощай… – снова сказал мальчик. И нерешительно протянул ладонь. Они, двое мальчишек, еще не умели обмениваться «крепким мужским рукопожатием», просто подержали тонкие пальцы друг друга и расцепили руки. И пошли в разные стороны, не оглядываясь. Даже не спросили, как кого зовут. Потому что зачем? Это лишь укрепило бы возникшую между ними ниточку, а какой смысл, если она порвется через миг?
Шагов через двадцать Симка не выдержал, оглянулся. Мальчика уже не было видно, а простор залива все так же распахивал волшебный свет.
«Моя янтарная Балтика», – опять подумал Симка, стараясь укротить этими словами отчаянно растущую тревогу…
Через много лет Симка снова оказался в этом городе и решил побывать на памятном песчаном берегу. Но Большой проспект привел его не к пустынному пляжу, а к похожему на громадный ресторан морскому вокзалу. У причала возвышался, как белое многоэтажное здание, лайнер «Одесса».
И Серафим Стеклов понял, что сказки не возвращаются…
Впрочем, и тогда ему, мальчишке, на обратном пути от залива, было уже не до сказок. Проспект казался бесконечным. В конце концов Симке даже почудилось, что он выбрал не ту дорогу и не попадет домой по крайней мере до утра… Господи, что там с тетей Норой? Наверно, мечется по ближним улицам и звонит в милицию с автомата (потому что в квартире нет телефона).
Он то бежал, то шагал торопливо, сбивая дыхание и даже всхлипывая. И казалось, что это длится несколько часов…