Стеклянный Дворец

Гош Амитав

– Илонго, - однажды обратилась она к нему по-английски, - почему ты за мной везде ходишь?

Когда он не ответил, Ума перешла на хиндустани, повторив вопрос.

Это произвело немедленный эффект: выплюнув апельсиновое семечко, мальчик вдруг заговорил.

– После того как моя мать уходит на перекличку, я не люблю оставаться один в доме.

– Так ты там один?

– Да.

– А как насчет отца?

– Моего отца здесь нет.

– Почему? Где он?

– Не

знаю.

– Ты когда-нибудь его видел?

– Нет.

– Знаешь, где он живет?

– Нет. Но у мамы есть его фото, он важный человек, так говорит мама.

– Можешь показать мне фото?

– Я спрошу маму.

Внезапно его что-то испугало, и он исчез среди деревьев.

Пару дней спустя, когда они бродили по аллеям гевей, Илонго показал на женщину с сильным квадратным лицом и серебряным кольцом в носу.

– Это моя мама, - сказал он.

Ума хотела подойти к ней, но мальчик испугался.

– Нет. Сейчас она работает. Контрактор ее накажет.

– Но я бы хотела с ней познакомиться.

– Позже. У нас дома. Приходите сюда в пять, и я вас отведу.

Тем же вечером Ума пошла вместе с Илонго к тому ряду хижин, где они обитали. Их жилище было маленьким, но аккуратным и чистым. К визиту Умы мать Илонго переоделась в яркое-зеленое, как павлиньи перья, сари. Она отослала мальчика поиграть снаружи и поставила на очаг чайник.

– Илонго сказал, что у вас есть фото его отца.

– Да, - она протянула обрывок выцветшей газеты.

Ума узнала лицо с первого взгляда. Теперь она поняла то, что и так знала, не желая в этом себе признаваться. Она закрыла глаза и перевернула фото, чтобы не пришлось на него смотреть. Это был Раджкумар.

– Вы знаете, кто это?
– спросила она наконец.

– Да.

– Знаете, что он женат?

– Да.

– Как это случилось? Между вами?

– Меня послали к нему. На пароходе, когда я ехала сюда. Меня вызвали из трюма и провели в его каюту. Я ничего не могла сделать.

– Это произошло только один раз?

– Нет. Потом еще многие годы он посылал за мной, когда бывал здесь. Он не такой уж плохой, лучше, чем многие. Однажды я увидела фото его жены и сказала ему, что она так красива, как принцесса, зачем же тебе нужна женщина вроде меня?

– И что он ответил?

– Он сказал, что его жена отошла от мира, потеряла интерес к дому и семье, к нему...

– Когда вы в последний раз с ним встречались?

– Много лет назад. Он перестал появляться после того, как я сказала, что беременна.

– Он не хотел иметь ничего общего с мальчиком, с Илонго?

– Да. Но он присылает деньги.

– Почему вы не поговорили с его женой? Или с мистером и миссис Мартинс? Они бы что-нибудь

сделали. Он поступил ужасно, он не должен был бросать вас вот так.

Мать Илонго взглянула на гостью и увидела, что ее лицо горит от негодования. Теперь в ее будничном тоне появились тревожные нотки.

– Мадам, вы ведь не станете ни с кем говорить?

– Можете быть уверены, что стану, - отозвалась Ума.
– Это постыдное дело. Я и в полицию пойду, если понадобится...

Тут женщина запаниковала. Она быстро пересекла комнату и упала на колени у ног Умы.

– Нет, - взмолилась она, яростно тряся головой.
– Нет! Нет! Прошу вас, поймите. Я знаю, что вы хотите мне помочь, но вы здесь чужая. Вы не знаете, как здесь всё происходит.

– Так чего же вы хотите?
– Ума в гневе поднялась.
– Хотите, чтобы я просто оставила всё как есть? Чтобы ему это сошло с рук?

– Это мое дело. Вы не имеете права говорить об этом с кем-либо...

Ума тяжело дышала, грудь раздирала ярость.

– Не понимаю, сказала она.
– Этот человек должен быть наказан за то, что вам причинил, вам, своей жене и семье. Почему вы хотите всё скрыть?

– Потому что мне не полегчает от того, что его накажут, это только для всех всё усложнит. Он перестанет давать деньги, будут неприятности. Я не ребенок, не вам принимать за меня решение.

Из глаз Умы хлынули слезы разочарования. Она часто ругалась с женщинами, которые позволяли загнать себя в лабиринт страхов, но теперь, столкнувшись с такими обстоятельствами, была бессильна, сама являлась частью лабиринта.

– Мадам, дайте мне слово, что вы об этом не расскажете, я не позволю вам уйти, пока вы этого не сделаете.

Уме не оставалось ничего другого, кроме как вынужденно кивнуть в знак согласия.

Глава девятнадцатая

С этого мгновения путешествие Умы начало становиться непроизвольным и похожим на сон, события и впечатления следовали друг за другом в случайном порядке, будто градины, колотящие по москитной сетке.

В свой последний день в Морнингсайде Ума поговорила с Дину, и этот разговор застал ее врасплох. Она заметила, что Долли слишком много времени проводит в одиночестве, оставаясь у себя в комнате всё утро и редко показываясь внизу до полудня.

Сгорая от любопытства, Ума спросила Дину:

– Почему Долли не завтракает вместе с нами? Почему она спускается так поздно?

Дину бросил на нее удивленный взгляд.

– Вы не знаете? По утрам она занимается своими тея-таи.

– Что это такое?