Стеклянный отель
Шрифт:
– Я воспользовался вашим советом! – воскликнул Пол.
– Каким советом? – спросил Чарли.
– Вечеринки по вторникам в «System Soundbar».
– А, да, точно, – сказал Чарли, – да, конечно.
– Рад тебя видеть, – сказал Тео, и Пол ощутил прилив теплоты. Он улыбнулся ребятам, особо выделив Аннику.
– Привет! – сказала она не то чтобы недобро, но с раздражающей настороженностью, будто ожидая, что любой парень, который на нее посмотрит, предложит ей встречаться с ним – пускай именно это и было в мыслях у Пола.
Чарли что-то говорил Тео, и тот наклонился к нему, чтобы лучше слышать. (Краткий портрет Чарли Ву: невысокий парень
– Послушай, – обратился Пол к Аннике. Она посмотрела на него. – Я понимаю, что ты меня совсем не знаешь, но я просто хочу сказать, что ты очень красивая. Может, мы бы как-нибудь могли сходить поужинать вместе?
– Нет, спасибо, – ответила Анника.
Тео переключил внимание с Чарли на Пола и стал пристально его рассматривать, как будто с опаской выжидал, что будет дальше, и Пол вдруг осознал, что ребята отлично проводили время – до того момента, как появился он. Пол был здесь лишним. Чарли протирал очки, явно в забытьи, и покачивал головой в такт музыке.
Пол заставил себя улыбнуться и пожал плечами.
– Ладно, хорошо, ничего страшного, я просто подумал, что не помешает спросить, – сказал он.
– Конечно, не помешает, – согласилась Анника.
– Ребята, как вы относитесь к экстази? – спросил Пол.
Двадцать лет спустя он говорил терапевту: «Если честно, я не знаю, зачем я это сказал, у меня была какая-то ужасающая пустота в голове. Не знаю, о чем я вообще думал…»
– Я такое обычно не употребляю, – стал объяснять Пол, когда все трое уставились на него. – В смысле, я никого не осуждаю, просто сам не поклонник таких вещей, но сестра мне дала пару таблеток. – Он потряс пакетиком, зажатым в руке. – Продавать мне их не хочется, а спускать в унитаз как-то жалко, поэтому я решил предложить.
Анника улыбнулась.
– Мне кажется, я пробовала что-то подобное на прошлой неделе. Точно такого же цвета.
Спустя двадцать лет после той ночи в «System Soundbar» Пол говорил терапевту: «Теперь вы понимаете, почему я раньше не рассказывал об этой истории. Но я не знал, что экстази – это что-то плохое. Мне казалось, что мой организм просто странно себя повел, к тому же после того, как я завязал с опиоидами, я был слегка не в форме; я даже не думал, что таблетки настолько вредны и тем более что от них можно…»
– В общем, можете брать, если хотите, – закончил он свою речь, обращенную к компании, которая, как и все прочие компании в его жизни, собиралась его отвергнуть. Анника улыбнулась и взяла из его рук пакетик.
– Увидимся, – попрощался он с ребятами, и прежде всего с Анникой, ведь иногда «нет, спасибо» на самом деле означает «не сейчас, но, может быть, позже», но эти таблетки, эти таблетки…
– Спасибо, – ответила она.
«Просто она так отреагировала… – рассказывал Пол терапевту. – Я представляю, что вы сейчас думаете, но я правда решил, что она пробовала те же самые таблетки на прошлой неделе, и она так улыбалась, что я подумал, она испытала кайф, ей понравилось, а то, что мне самому было так плохо после таблеток, – это просто странная реакция организма, и совсем необязательно… да, я понимаю, я уже повторяюсь, но я просто хочу, чтобы вы понимали,
После ухода Пола Анника проглотила одну таблетку и дала вторую Чарли. Его сердце остановилось полчаса спустя на танцполе.
Сейчас вряд ли кто-то вспомнит истерию вокруг «конца тысячелетия», но тогда риск мировой катастрофы казался вполне реальным. Эксперты утверждали, что в полночь 1 января 2000 года атомные электростанции выйдут из строя, компьютеры по ошибке запустят через океан ядерные ракеты, все энергосистемы рухнут, а самолеты начнут падать. В жизни Пола все уже и без того пошло прахом. Через три дня после смерти Чарли Ву он стоял в телефонной будке в зале прибытия аэропорта Ванкувера и пытался дозвониться до своей сводной сестры Винсент. Ему хватило денег, чтобы сбежать из Торонто, и только – поэтому он решил положиться на милость тети Шоны: он смутно помнил из детства, что у нее был огромный дом с кучей спален для гостей. Последний раз Пол виделся с Винсент пять лет назад, когда ей было тринадцать, а ему восемнадцать. Как раз тогда умерла ее мать. Тетю Шону он не видел, кажется, лет с одиннадцати. Все это проносилось у него в голове, пока в доме его тети без конца звенел телефон. Мимо прошла пара в одинаковых футболках с надписью «Веселись как в 1999-м», и внезапно он понял, что уже наступил канун Нового года. Последние трое суток прошли как в галлюциногенном сне. Он почти не спал. У тети, судя по всему, не было автоответчика. На полке под телефонным аппаратом лежал справочник, в котором он нашел номер юридической фирмы, где она работала.
– Пол, – произнесла она, когда ему удалось прорваться к ней через секретаря. – Вот так сюрприз. – Ее голос звучал мягко и сдержанно. Что она слышала о нем? Пол предполагал, что за последние годы его имя не раз всплывало в беседах. Как там Пол? Да снова в клинике. Да, уже в шестой раз.
– Прости, что отвлекаю тебя от работы.
У Пола защипало в глазах. Ему было бесконечно, невыразимо тоскливо из-за всего, что произошло. (Надо попытаться не думать о Чарли Ву на носилках в «System Soundbar», о том, как у него отнялась и болталась в воздухе рука).
– Нет-нет, все в порядке. Ты просто хотел узнать, как у меня дела, или?..
– Я хотел поговорить с Винсент, – сказал Пол, – звонил на домашний, но она почему-то не берет трубку, и я подумал, может, у нее отдельный номер, или…
– Она съехала год назад. – Подчеркнуто бесцветный тон тети подразумевал, что они расстались с Винсент не на самой дружеской ноте.
– Год назад? Когда ей было шестнадцать?
– Семнадцать, – поправила его тетя, как будто один год кардинально все менял. – Она поселилась с подругой из Кайетт, какой-то девушкой, которая недавно переехала. Нашла квартиру ближе к работе.
– У тебя есть ее номер?
Тетя продиктовала номер.
– Если встретитесь, передай от меня привет, – сказала она.
– А вы не общаетесь?
– Боюсь, мы расстались не очень по-дружески.
– Я думал, ты вроде как должна о ней заботиться. Ты ведь ее законный опекун?
– Пол, ей уже не тринадцать. Ей не нравилось у меня жить, ей не нравилось учиться в школе, а если бы ты получше ее узнал, то понял бы, что проще стену переспорить, чем заставить Винсент делать то, что она не хочет. Извини, мне пора бежать на совещание. Давай, пока.